Валя стала самостоятельной уже в шесть лет. Именно в этомвозрасте она начала путешествовать по Москве в одиночку – смело ездила в метро,на автобусах, переходила улицу. Особенно любила гулять по Красной площади – тамбыло много иностранцев, так не похожих на тех людей, которых она привыклавидеть в общежитии. Ее часто останавливали милиционеры и спрашивали, непотерялась ли она. Валя отвечала, что ее мама работает в Мавзолее и онаотпустила дочь за пирожками. Ей верили.

Однажды на Красной площади она познакомилась с индийскойдевочкой Зитой. Юная индианка поразила Валю с первого взгляда – смоляная косадо попы, смуглая кожа, большие черные глаза, а еще розовое сари, расшитоезолотом, и множество браслетов на пухлых руках. Рыжая русская детсадовка вхлопковом платье и сандалиях на босу ногу решила, что перед ней дочь магараджи.Однако, преодолев робость, она подошла к смуглянке, взяла за руку и застыла, наприветствие смелости у нее уже не хватило. Индийская «принцесса» милоулыбнулась, блеснув жемчужными зубками, и на хорошем русском сказала:«Здравствуй». Зита оказалась дочерью посла, ей было десять, и треть жизни онапрожила в России. Девочки подружились, вместе гуляли, играли в прятки.Милиционеры привыкли к этой странной парочке: роскошно одетая индианка сцарственными манерами и худенькая русская девчушка, коленки которой былинеизменно ободраны, а кофточки и платья коротки. Привыкли к ней и охранникиЗиты, не отходившие от подопечной ни на шаг.

Интернациональная дружба продлилась около года. Потом послаотозвал?? из России, и Зиту увезли на родину, на прощание девочка подарила Валеплаток. Валя в долгу не осталась – она украла у мамы шаль и презентовала своейиндийской подруге.

С тех пор кусок шелковой материи превращался то в сари, то вфату, то в шлейф. Особенно Валя любила представлять себя индианкой – рисовалана лбу точку, чернила брови и пела тонким голоском заунывные песни. В школу онапошла, не умея ни писать, ни читать, зато зная традиции и обычаи индийцев.Своим одноклассникам она говорила, что ее двоюродная сестра живет в Дели, водворце, что ее папа магараджа и что сама она скоро поедет к ней в гости. Ложьбыла раскрыта только через три года, когда одна из подружек проболталась, чтоесли у Вали и есть кузина, то живет она в Пензе в коммуналке, а никак не водворце в Дели. Врунишку подняли на смех, но немного погодя простили.

Валина мама родила еще одного ребенка, и семье даликвартиру. Была она небольшая, в районе новостроек, безликом и мусорном, но онии этому были рады. Валя пошла в другую школу. Теперь она могла со спокойнойсовестью придумывать себе хоть сестер-принцесс, хоть братьев-королей, но ейбыло не до того. Младшие брат с сестрой нуждались в ее заботе, а мама – впомощи. Как Валя доучилась до восьмого класса, она сама не помнила, посколькувидела только пеленки, кастрюли, садик и ясли. В пятнадцать она внимательнопосмотрела на себя в зеркало, и отражение ей сказало: еще пять лет такой жизни,и она станет похожа на молодую бабушку. Ни прически у нее, ни маникюра, ниприличной одежды, а только куцый хвостик, вытянутая кофточка и мешки подглазами. Валя сказала – баста и начала новую жизнь.

Для начала она взялась за учебу, и оказалось, что знаниядаются ей легко. Потом вытащила из кладовки старую швейную машинку «Зингер» ивязальные спицы. Теперь у нее появились хорошие вещи, сшитые своими руками, инебольшие деньги, заработанные вязанием.

Окончив школу, девушка поступила в техникум книготорговли.Ушла жить в общежитие, там продолжала обвязывать всех, кто готов был заплатитьей за работу, там же впервые влюбилась – в коменданта. Потом был преподавательфилософии, который облапошил ее, как некогда заводской мастер ее маму. ТолькоВаля оказалась более настырной – она узнала адрес, по которому проживал еелюбимый философ, и завалилась к нему вечером. Дверь ей открыла его «умершая годназад» жена. Разразился скандал, после которого преподаватель спешно покинултехникум, а Валя пошла на аборт.

Сколько их было после философа, Валя и не упомнила. Но вкаждого была влюблена, за каждого собиралась замуж. Она уже работала в магазинетовароведом, когда познакомилась с последним из вереницы «единственных». Этотоказался очень богатым и честным – о своем семейном положении доложил сразу. Онснял ей квартиру, одевал, водил по дорогим ресторанам. Валя потеряла его поглупости: положение любовницы перестало ее устраивать, и она решила взятьсудьбу в свои руки. Сварганила анонимное письмо (так, мол, и так, ваш муж встречаетсяс девушкой, тратит на нее семейные деньги и прочее-прочее) и отослала егозаконной супруге. Та оказалась женщиной гордой, выгнала изменщика вон, как ипланировалось. Только прокол у Вали вышел – «единственный» прощение у супругивымолил: цветы дарил, на коленях стоял, а вот подружке ее выходки не простил.Сколько она ни оправдывалась, сколько ни доказывала, что к письму не имеетникакого отношения, все было напрасно. Любимый выгнал ее взашей из квартирывместе с манатками…

И вот теперь у Вали появился шанс. Валя поняла это, кактолько увидела Одуванчика. Тихий, невинный, обеспеченный, нежадный, самое жеглавное – она его ни грамма не любила, значит, глупостей не наделает.

Валя посмотрела на себя в зеркало. Розовый платок прекрасносмотрелся на черном платье. Так и надо идти, решила она. И пусть лоскут шелкаиз детства будет знаменем победы, символом исполнения мечты.

Когда она убежала, Ирка осталась наедине со сценарием. Тихийвечер в компании несуществующих людей…

Себровский появился неожиданно – Ирка наткнулась на него усвоего подъезда. Оглянулась, ища взглядом машину, но «Линкольна» поблизости небыло. Зато она заметила четырех серьезных крепышей в длинных пальто, стоявшихпоодаль.

– Где тачка?

– За углом. В вашем дворике ее припарковать негде.Пригласишь в гости?

– Пошли. – Ирка заметила, что Себровский посвежели выглядит довольным. – Все позади?

– Да, все улажено. Можешь перестать бояться.

– Угу. – Она отперла квартиру, а о том, чтобояться давно перестала, промолчала.

Игорь вошел, осмотрелся. Выбрал для себя кресло, сел.

– Выпьем?

– Могу предложить коньяк.

– Давай.

– Покормить тебя? У меня голубцы есть.

– Нет, не надо. – Игорь отхлебнул из рюмки,одобрительно цокнул: – Отличный коньяк. Дорогой. Я так много тебе плачу?

– Мне друг его принес.

– Твой парень?

– Нет, друг. Ника, он дизайнер.

– А, маленький педик… Он мне дом загородный отделывал…

– Давай обсудим вознаграждение, – прервала егоИрка.

– Может, сначала по-дружески поболтаем? Илилучше… – Он протянул руку и погладил ее по колену.

– Не надо, Игорь, – Ирка убрала его ладонь.

– У тебя кто-то есть?