– К чему спорить? Он все равно не согласится, –махнул рукой Иркин оппонент. – Может, лучше другого голубого снимем, разнам нужен эпатаж?

– Я попробую его уговорить.

– Лично я знаю многих, кто пытался. Вы даже близко кнему не подойдете, он всегда в кольце охраны и пресс-секретарей.

– Я с ним немного знакома, мы с Ку снимали его дебютныйклип, к тому же мой брат часто встречает его на закрытых вечеринках, так что онне затворник. И не Эверест, до него можно добраться. Если не получится, тоснимем лучше трансвестита, только не Машу эту. Дальше…

Они просовещались до обеда. Много спорили, иногда оченьгромко, во многом их мнения не сходились, но Ирка была довольна: она добиласьответной реакции, несогласие все же лучше, чем ленивое равнодушие.

Домой она пришла, вымотанная до предела. Покидала в себяпару бутербродов и полезла в Интернет за сведениями о таинственной звезде.Нарыла много, но информация была настолько противоречива, что складывалосьтакое мнение: либо Себастьян гений, либо полное ничтожество. Из личногошапочного знакомства Ирка вынесла два наблюдения – он очень красив и безусловногомосексуален. Подтверждений последнему было множество, начиная от егопосещений всех гей-тусовок и заканчивая розовыми штанишками. Из Интернета жепочерпнула следующее: возраст около тридцати, рост сто восемьдесят пятьсантиметров, бывшее место работы – стриптиз-клуб. По другим данным, Себастьянне имел профессии, а все свободное время проводил на пляжах Испании, гдезанимался серфингом и рекламировал крем для загара. Оказалось также, чтонастоящее имя певца – Сева, отличительная особенность – наличие и мужских, иженских половых органов, а еще два шрама на лопатках, без стеснения имдемонстрируемые, которые, по мнению «экспертов», являлись послеоперационнымирубцами, оставшимися в результате ампутации крыльев. Одним словом, сплошнаячушь. Начитавшись ее, Ирка выключила компьютер и пошла спать.

Наутро она позвонила Нике. Тот согласился взять ее в клуб,куда они с Лешкой собирались и куда часто захаживал Себастьян. На ее вопрос,обязательно ли быть лесбиянкой, чтобы посетить заведение, Ника рассмеялся ирезонно заметил, что она, в конце концов, может и не говорить правды. Иркасогласилась, но все равно пошла с опаской – вдруг какая-нибудь стриженаяширокоплечая баба воспылает к ней страстью?

Итак, они пришли. Лешка – как всегда красивый и мужественный,Ника – разнаряженный в розовое с золотом, Ирка – робкая и настороженная.Помещение клуба было небольшим. Мебель темно-красная, удобная, стойка поддерево, сцена в виде сердца, на стенах картины. Немного вычурно, но красиво.Люди Ирке понравились не меньше. Ни одного пьяного, все тихо друг с другомпереговариваются, кто-то танцует, кто-то тянет у стойки коктейль, на сцене поетблюз хорошенькая девушка, в которой только со второго взгляда можно определитьюношу.

Ника знал почти всех, он мило улыбался, здоровался, пока онишли к столику. Наконец сели, заказали выпить. Ирка пригляделась кприсутствующим повнимательнее и Себастьяна не обнаружила.

– А может, он сегодня не придет? – спросила она уЛешки.

– Его ждут, у одного из его друзей сегодня именины, ион обещал забежать.

– А что ваши говорят о нем? – не унималась Ирка.

– Ничего конкретного, – шепнул Ника в ответ.

– Правда, у него и женские прелести, и мужские?

– Не знаю. У нас не принято обсуждать такие вещи.

– Но кто-нибудь из твоих друзей с ним спал?

– Нет, хотя многие хотели бы. Но Себастьян, пусть идушка, но человек довольно закрытый, ходит сюда только отдохнуть. У него,говорят, есть богатый покровитель, который финансирует его творческуюдеятельность. А вот и он! – взвизгнул Ника.

Ирка обернулась. По проходу шествовал… бог, небожитель.Великолепное скульптурное тело, длинные ноги, тонкая талия. Волосы – светлые,закручивающиеся кольцами, – струились по плечам. Точеный нос, кариеминдалевидные глаза, высокие скулы. Ирка не поняла, на кого он больше похож: наБрэда Питта или на Ким Бесинджер.

Себастьян помахал сидящим за столиком у сцены, потом кивнулНике, улыбнулся Лешке и наконец увидел Ирку.

– Я вас помню, – доверительно сообщил он, когдапоравнялся с ее креслом. – Вы ассистентка Алана Ку.

– Бывшая. Меня зовут Ирка.

– Ирка? Не Ира? Не Ирина?

– Именно. Мне так нравится. А как друзья зовут вас?Сэб?

– Себастьян.

– Очень рада познакомиться официально.

– У-ху, – пробурчал он, попрощался и убежал ксвоим друзьям.

Вечер уже подходил к концу, когда она прорвалась к нему – дотого Себастьян находился в плотном кольце друзей и почитателей – и выпалила:

– Я хочу взять у вас интервью.

– Вы не в курсе, что я их не даю? – удивленноспросил он.

– В курсе. А можно узнать, почему?

– Не желаю, чтобы в мою жизнь лезли посторонние.

– А в нее и так уже залезли, причем с ногами и вгрязных ботинках. Видели? – Ирка достала из сумки компьютерныераспечатки. – Вот, я из Интернета скачала. Тут такое понаписано… Людиизощряются в остроумии, любой дурак может придумать вашу биографию, а вашипоклонники верят, потому что вы не желаете поведать им даже о том, гдеродились.

– Это мое право. И их. Пусть думают что хотят.

– Не лучше ли рассказать о себе хоть немного? Или выбудете до конца дней своих скрывать правду?

– Не ваше дело.

– Когда-нибудь вы все равно заговорите…

– Не пытайтесь меня уломать, – резко бросил он, иглаза его почернели.

– Ладно, не буду, – согласилась Ирка, потом тяжковздохнула, в сотый раз за последние дни обругала себя и обессиленно села. Азатем вдруг начала рассказывать Себастьяну обо всем: об Алане, о своемназначении и о том, что если она не спасет журнал, то останется без работы.Рассказывала не потому, что надеялась его разжалобить, – ей просто захотелосьповедать ему о своих бедах.

Слушал он внимательно, не перебивая. Когда Ирка замолкла,Себастьян долго молчал, потом улыбнулся и сказал:

– Хорошо. Вы меня подкупили. Вы знали о том, что ясердобольный, жалостливый человек? Кстати, именно поэтому мой продюсерзапрещает мне общаться с поклонниками. Он боится, что я сам раздеру рубашку,лишь бы угодить своим фанатам, и пущу любую сумасшедшую в дом, если онапоплачет под дверью. Приходите завтра. Я дам вам фото, которое еще непубликовалось, и отвечу на пять ваших вопросов, не касающихся личной жизни.

– Я пришлю лучшего журналиста! – Ирка вскочиларадостная, готовая хлопать в ладоши и прыгать до зеркального потолка.