И вдруг – подарок судьбы! Кто бы мог подумать, что стараятощая язва – злость высушила ее тело, но питала ум и душу, если толькопоследняя у нее имелась, – вздумает привести к нему внучку своейприятельницы! Не иначе, захотела похвастаться знакомством с прославленныммосковским художником. Поначалу он недоверчиво отнесся к ее желанию посмотретькартины и полагал, что старуха выкинет какой-нибудь финт. Она его терпеть немогла, хотя и скрывала это под ледяной насмешливой вежливостью. От нее можнобыло ожидать чего угодно – но не такого сюрприза!

И что же – теперь отказаться от него? Только из-за того, чтоКристина чувствует себя обделенной его вниманием? По губам Мансурова пробежалаусмешка. Не могла же она всерьез рассчитывать на то, что будет всю жизнь еговдохновлять?! Он – художник! Он лучше знает, что ему нужно.

А ему нужна эта девочка-веточка, девочка-подросток, юнаяпринцесса с такими глазами, словно ее лишь недавно расколдовали от долгого сна.Юля, Юленька, Юлька.

Ника Церковина возвращалась с прогулки, держа ротвейлеров наповодках – рядом с домом вечно крутились хозяева мелких крысоподобныхсобачонок, которые поднимали визг, стоило им заметить ее псов. Ника стараласьне обращать на них внимания, хотя вопли о намордниках раздражали ее. «Спуститьбы на них Весту! Мигом поутихли бы, старые пердуны».

Возле подъезда ошивались двое мужчин, в одном из которых онасо смешанным чувством удивления, радости и досады на себя за то, что не оделасьпоприличнее, узнала сыщика, заходившего к ней несколько дней назад. Ейнравились подобные мужчины – крупные, сильные, матерые, с таким взглядом,словно по ночам они превращаются в волков… Когда-то у Ники был парень из тех,кого Юлька презрительно называла «рабоче-крестьянскими выкидышами». Не сказатьчтобы он хорошо трахался, но в чем, в чем, а в неутомимости ему было неотказать.

Ника торжествующе улыбнулась про себя, подходя ближе. Значит,он все-таки вернулся… Фригидная тощая Юлька, у которой были проблемы с парнями,всегда завидовала ее сексуальным флюидам, хотя вслух и уверяла, что никакихфлюидов нет, а просто она, Ника, неразборчива. Ха-ха! Вот тебе и нет флюидов.«Утрись, Юленька», – мысленно обратилась Ника к бывшей подруге и тутпоняла, что второй мужчина пришел вместе с Сергеем.

Она сразу отметила, что он совершенно не в ее вкусе, хотя ихорош собой. Недостаточно высок, к тому же худой – мускулатуры явно не хватает.То ли дело Сергей с накачанным телом – она видела его бицепсы под майкой, когдаон расспрашивал ее о Юльке. И одет парень простовато: линялые джинсы да рубашканавыпуск. Но глаза серые, красивые, морда обаятельная, и вид такой… породистый,что ли. Чем-то он смахивал на иностранца, давно ассимилировавшегося в России,но сохранившего неуловимый налет принадлежности к другому миру.

– Привет! – Сергей улыбнулся, шагнув ейнавстречу. – А я тебя жду. Познакомься – это Макар, мой напарник. Ника, унас к тебе дело.

За час до того, как отправиться к Церковиной, он второй развыслушал инструктаж Илюшина. И второй раз подумал, что у них ничего неполучится. Не говоря о том, что вся затея не имеет смысла, потому что Макар,как обычно, сделал странные выводы из ничего.

В этом месте своих печальных размышлений Бабкин остановился,потому что вынужден был откровенно признать: за способность делать странныевыводы из ничего Макару стоило бы давно вручить какой-нибудь ценный приз,потому что удивительное свойство его прозрений заключалось в том, что в девятислучаях из десяти они оказывались верными. Объяснить это логически Сергей немог. Принять на веру объяснение Илюшина («Поверь мне на слово, мой недоверчивыйдруг, – скромно говорил тот, – я гений сыска. Уникум») он тоже немог, потому что бывали случаи, когда Макар все же ошибался. Оставалось толькоследовать его указаниям, ругаясь про себя и проникаясь уверенностью, что наэтот раз Акела все-таки промахнулся.

– Уговаривать ее будешь именно ты, – тем временемобъяснял Илюшин. – Судя по твоему рассказу, ты ей понравился. Но не давина нее ни в коем случае, ясно? Она должна чувствовать себя в полнойбезопасности и считать, что это ее решение.

– Макар, Церковина нас даже на порог не пустит! Ты быразрешил постороннему человеку обыскивать твою квартиру?

– На определенных условиях – разрешил бы. Именно этонам и нужно сделать – создать такие условия для девушки. Мотив, понимаешь?

Сергей тяжело вздохнул. Чертовски нелепо себя чувствуешь,собираясь очаровывать молоденькую девушку с сонными глазами и пухлой нижнейгубой.

– Уверен, что мы ничего там не найдем.

– Может, и не найдем, – не стал возражатьМакар. – Но мы должны попробовать.

И вот они пробовали. Объяснить Нике, зачем они собираютсяобыскать ее квартиру, оказалось сложнее всего: как и предполагал Илюшин, оназаинтересовалась причинами куда сильнее, чем самим фактом обыска.

– Что спрятала? – недоверчиво спросила девушка,разглядывая Бабкина.

– Мы не знаем, что, – признал тот. –Возможно, то, что могло бы ей помочь…

– Я предполагаю, что оружие, – перебил его Макар,и Сергей едва сдержал удивление: эту версию он услышал впервые.

– Оружие?! – Ника перевела взгляд наИлюшина. – У меня дома?! Да вы что! Я бы его нашла.

– Оно может быть укрыто очень хитро. Вы даже непредставляете, какими изобретательными бывают люди, прячущие улики. Вы ведь немоете крышку унитазного бачка изнутри, правда? Вот видите! А это весьмапопулярное место у тех, кто желает спрятать оружие.

Бабкин признал, что Макар чертовски убедителен. В егоинтонациях в правильных дозах сочетались заинтересованность в успехе, желаниепомочь Нике и обеспокоенность тем, что у такой милой девушки в унитазе можетплавать пистолет, завернутый в целлофановый пакет.

– Если я прав, из этого пистолета убиличеловека, – добавил Илюшин, и это небольшое замечание окончательно решилодело: Ника дернулась, словно увидев змею, и на лице ее появилось отвращение.

– А в милицию позвонить не нужно? – жалобноспросила она, глядя на Бабкина.

– Обязательно, – заверил тот. – Но толькопосле того, как мы найдем оружие.

Самым сложным оказалось начать поиски по-настоящему. Сергеюне раз доводилось обыскивать квартиры – прежде, когда он работалоперативником, – но сейчас ему мешали собраться присутствие девушки иподспудная уверенность в том, что догадка Макара не стоит ломаного гроша. Онизря тратили время.

Выручил его снова Илюшин. Протиснувшись мимо напарника,перегородившего проход, он окинул взглядом коридор и повернулся к Нике:

– В какой комнате жила Юля?

– Здесь. – Девушка указала на дальнюю дверь.

– С нее и начнем.

Полтора часа поисков ничего не дали. Поначалу Ника рваласьим помогать, однако быстро скисла и села на пол в углу, наблюдая за ихдействиями. Но прежде она сходила в туалет и убедилась, что в бачке нетпистолета. После этого ее испуг заметно уменьшился, и теперь на лице былонаписано мрачное недовольство.