– Не хотела, чтобы он потащил ее обратно в родовойзамок, – предположил Бабкин.

– Но он бы ее не потащил. Олег Борисович честносообщил, что никаких теплых чувств к Юле не испытывает. И она знала об этом.Все, что ему требовалось, – это контролировать ее, чтобы дочь не подложилапапеньке свинью. Но силой везти обратно – на это Тогоев вряд ли бы пошел.Значит, секретность была связана с чем-то другим.

Вертя флеш-карту в руках, Макар едва не уронил ее и спряталв нагрудный карман.

– Кроме того, – продолжил он, – когдаЦерковина говорила тебе о ссоре с Сахаровой, она упомянула, чем была вызванассора. Помнишь?

– Какой-то ерундой, – нахмурился Бабкин. –Кажется, парня не поделили.

Илюшин укоризненно покачал головой.

– Серега, ты меня разочаровываешь. Нет, они поссорилисьне из-за этого. Напряги память и вспомни то, что ты сам мне рассказал.

Бабкин смутился. Черт возьми, у него действительно вылетелоиз головы то, о чем поведала ему Ника. Осталось только воспоминание о ее жадномвзгляде.

– Они поскандалили из-за уборки, – сказал Илюшин,не дождавшись ответа, и Сергей прищелкнул языком: точно, как он могзабыть! – Юля возмутилась тем, что в ее отсутствие Ника убралась вкомнате, которую она занимала. Когда я услышал от тебя об этом, мне подумалось,что предлог для ссоры кажется странным. Сахарова – неглупая девица, и она немогла не понимать, что целиком зависит от доброй воли своей подружки. Зачемпилить сук, на котором сидишь? А главное – из-за чего? Из-за того, что хозяйкавыполнила грязную работу? Нет, здесь что-то не складывалось. Вот я и подумал: ачто, если Сахарова вышла из себя не просто так, а потому, что в комнате былонечто, не предназначенное для глаз Церковиной? То, что та могла обнаружить,убираясь в комнате. По всему выходило, что принести это «что-то» могла толькосама Юля. Идея спрятать предмет в чужой квартире кажется странной только напервый взгляд, а если подумать, у нее есть масса положительных сторон.

– Что мешало Сахаровой взять карту памяти с собой?

– Страх, что ее будут обыскивать люди Тогоева, –незамедлительно ответил Илюшин. – Объяснить иными причинами ее поступок яне могу. То есть, конечно, есть другие варианты – например, она хотелаподставить подругу, – но вероятность их я оцениваю как незначительную.Слишком убедительно все складывается в одну картинку. Смотри: Юля неожиданноуходит из дома – для этого не было никаких видимых причин – и направляется кподруге. У нее она ничем не занимается, при этом уверяет, что по ее желаниюотец принесет ей все на блюдечке с голубой каемочкой. Так было сказано?

Бабкин кивнул.

– Откуда такая уверенность у молоденькой девушки,живущей за счет отца и до последнего времени подвергавшейся его насмешкам? Янасторожился еще тогда, когда ты упомянул об этом эпизоде. Сложи вместевнезапный уход Сахаровой из дома, запрет разглашать место своего пребывания,слова о том, что отец даст ей все, что она захочет, вспышку гнева из-за уборкив комнате в ее отсутствие, и в итоге ты получишь следующее: она украла что-тоиз дома отца – то, чем могла бы его шантажировать.

– Вот почему ты сказал о пистолете?

– Честно говоря, нет, – усмехнулся Макар. – Ялишь хотел подтолкнуть Церковину к правильному решению. Мало того, что японятия не имел, что мы ищем – у меня было лишь подозрение, что этодокументы, – так еще и начисто забыл о ссоре из-за уборки. Если бы вспомнило ней раньше, то сообразил бы, что остальные комнаты в квартире Церковинойобыскивать ни к чему.

Бабкин загнал машину на стоянку возле дома Илюшина, вынулключ зажигания, и вдруг у него зародилось крайне неприятное подозрение, котороеон тут же озвучил:

– Макар, а что, если карта принадлежит Церковиной? Малоли по какой причине она ее спрятала…

– А вот это мы с тобой сейчас узнаем, – пообещалИлюшин, выбираясь наружу. – Пойдем посмотрим, что на ней записано.

Двадцать минут спустя Сергей отвел взгляд от экрананоутбука, заложил руки за голову и откинулся в кресле, уставившись в потолок.

– Прекрасно, просто прекрасно, – сказал он. –Теперь я понимаю, почему Юля Сахарова сбежала из дома и спряталась от папаши.Если бы я был на ее месте, я бы тоже сбежал и прятался. Вот только какая нампольза от найденного? Хотя оно и взрывоопасно.

– Да, – согласился Макар, – бомбой назватьэто нельзя, но гранатой – можно.

– Получи, фашист, гранату, как говорил кладовщик,выдавая немцам боеприпасы со склада.

– Только не из наших рук. Она нас самих взорвет, так?

– Так, – неохотно признал Сергей. – Нести этов прокуратуру я бы не решился. Не знаю, насколько у Тогоева длинные руки идотянется ли он до следователя, которому поручат дело, но рисковать и проверятьэто не хочется.

Он покосился на ноутбук – Макар делал копию с документов,записанных на флеш-карте Юли Сахаровой.

– Зато теперь мы точно знаем, что эта штуковинапринадлежит не Церковиной, а Сахаровой, – пробурчал Бабкин. –Интересно, где она ее взяла?

– Переписала с тогоевского компьютера, вот и все.

– Точно! – вспомнил Сергей. – ПомощникТогоева рассказывал, что накануне побега видел Сахарову выходящей из кабинетаотца! Он тогда решил, что она искала деньги, но ничего не нашла.

– Возможно, так оно и было, но она увидела включенныйкомпьютер и скопировала файл. Или включила его сама – хотела подстраховаться натот случай, если когда-нибудь захочет повлиять на отца. Просто так использоватьэту информацию Сахарова не решилась, оставила ее на крайний случай…

– Должно быть, понимала, что ее ждет, вздумай она егошантажировать. Вряд ли Тогоев оставил бы дочь в живых.

Бабкин вспомнил стену со следами от пуль, вспомнил звонокпосле покушения, и откуда-то от позвоночника, разливаясь по всему телу, пошлаволна горячего бешенства. Он сильно, до боли, выпрямил и напряг пальцы,представляя, как кладет их на короткую толстую шею Тогоева и несильно сжимает,вдавливая в желтую кожу… Олег Борисович опрокинулся, черные глаза полезли изорбит, нашлепка глянцевых, как жучий панцирь, волос съехала набок, открываямясистое ухо…

Илюшин нажал на флешку, вынимая ее из порта, и негромкийщелчок заставил Бабкина опомниться.

– Надо ее спрятать, – сказал Макар, убирая карту вфутляр. – И переходить ко второй части нашего плана.

– А у нас есть план? – изумился Сергей, отгоняявидение – задыхающегося Тогоева.

Макар насмешливо взглянул на него.

– Думаешь, мы действуем наобум? Когда я говорил о том,что противником Олега Борисовича станет кто-то другой, то уже предполагал, какбудут развиваться события. А ты считал, что мы просто спрячем найденнуюинформацию в дальний угол и постараемся сделать вид, что ничего не нашли?