его радужке. — Я же говорила, что разберусь. Энни уже давно собирает показания. Эрцгерцогиня Ванесса Тернер участвует в работорговле, а Патрисия Тернер жестоко относилась к своим горничным, одна из которых ранена до такой степени, что больше не сможет работать.

О да, я не могла сказать, кто является большим монстром — Тримера либо же моя семья. И я точно не испытывала к ним никакой жалости.

— Приговор им должен вынести суд. А не вы, Киллиан. Вы лишь можете убедиться, что все пройдет честно и по закону.

Я уверена, что Ванесса с ее белокурым дочерью ангелом захотят откупиться. И скорее всего у них получится, если в это дело не вмешается кто-то более могущественный. Кронпринц Себастьян Кайдзен, к примеру.

— Честно? — усмехнулся Киллиан. На его лице появилось что-то подобие улыбки. — Душа моя, ты слишком наивна.

— Может быть, — не стала отрицать я. — Но я не позволю вам стать чудовищем из-за таких, как они.

Киллиан никогда не станет чудовищем и будущим Безумным Королем. Никогда.

— Вы мне обещаете?

Киллиан ответил нечитаемым взглядом.

— В отличие от тебя я очень хорошо разбираюсь в людях, Ария. Они не отступятся. Они будут мстить. А я не собираюсь тебя терять.

Я удивленно вскинула брови.

— Вы меня не потеряете.

Его рука погладила меня по спине, плавно поднялась на шею, нащупала пульс.

— И все же тебя тревожат мои слова, — тихо сказал Киллиан. — Ты боишься. Тебя выдает твое сердце.

Это не вопрос.

Я опять перевела взгляд окно, в котором уже ярко светило зимнее солнце. Встревожило ли это меня? Да. Думаю, такое кого угодно выбило бы из колеи. То, что Киллиан был способен на такую жестокость, шокировало и лишало дара речи. Это не было чем-то неожиданным, я понимала, каким человеком… магом тот является. Но одно дело понимать, и совершенно другое — принимать.

Я могла сказать ему, что не боюсь, что меня это не волнует. Но вместо этого я сказала правду:

— Да, — и совсем тихо: — Пожалуйста, не заставляйте меня испытывать это чувство.

— Ария, я совершал поступки, которые тяжело не назвать непростительными. Я делал такое, что тебе и не снилось в самых страшных кошмарах… — его рука продолжала гладить мою спину, теперь мне было так холодно, что практически стучали зубы. — Но во всем мире я единственный, кого ты — только ты — никогда не должна бояться.

Белесые глаза кронпринца Себастьяна Киллиана Кайдзена встретились с моими, и по моей спине пробежала дрожь.

— Я пришлю тебе подарок.

На меня стремительно накатывала тошнота, но я держалась.

Держалась, пока Киллиан еще с час меня обнимал и мучительно медленно целовал. Держалась, когда он переложил меня на кровать и приказал служанкам принести мне завтрак, не забыв упомянуть про мой любимый зеленый чай. Держалась, когда Киллиан попрощался и исчез, поцеловав в лоб напоследок.

А потом держаться больше не было сил: я рванула в ванную комнату и опустошила все содержание своего и так пустого желудка.

Жжение в груди так и не прекращалось. И, сидя на полу в ванной, я вдруг вспомнила один интересный факт про Elytrigia Repens.

Пырей ползучий (Elytrigia Repens, его устаревшее научное название буквально переводится как «огонь полей» — за огромную скорость распространения), который благодаря остроконечной почке на верхушке корневища прекрасно разрастался на любой почве. Даже самой тяжелой.

В тот день мои сомнения подобно сорняку… подобно Elytrigia Repens начали стремительно разрастаться…

Глава 25 — Мы любим сказки, но не верим в них

“Не бывает сказок, где нет старого доброго злодея.”

Джеймс Мориарти. Шерлок.

Несмотря на прекрасную погоду и всеобщее веселье, несмотря на то что Анита с Энни пытались споить меня горячим шоколадом во время прогулки, я никогда еще не встречала канун рождественских праздников в столь скверном расположении духа.

Меня расстраивало не только возможное пугающее будущее. Я постоянно думала о последнем разговоре с Киллианом: перейдет ли тот черту, не ошибаюсь ли я, почему я так… не уверена.

А сверкающее роскошное кольцо едва ли не разрывало на части от внутренних противоречий. Всего пару дней — но таких восхитительных — я позволила себе верить, что отныне я буду счастлива с человеком, которого люблю и который любит меня… мне еще не довелось испытать чувство прекраснее этого. Но думая о столь жестоких словах, я чуть ли не впадала в отчаянье.

И больше всего меня пугала не его жестокость.

Вовсе не она.

Меня пугало то, что я не осмелилась бы озвучить даже в своих мыслях… А что если?.. Наверное, это и называется предательством.

— Госпожа Ария, что вы делаете?

Черноволосая Анита недоуменно смотрела на меня снизу вверх.

— Пытаюсь посмотреть на ситуацию под другим углом, — ответила я совершенно серьезно, также серьезно стоя на столе в окружении множества разложенных книг.

— Я полагала, что у этого выражения несколько другой смысл, — хмыкнула та.

— Прекращай издеваться и залезай ко мне.

Я подала девушке руку. Анита приняла ее, хмыкнув уже дважды, и с тяжелым вздохом забралась на стол. Мест для двоих тут едва хватало, но в тесноте да не в обиде, правда же?

— Вы должны присутствовать на ужине вечером.

В поместье вернулся эрцгерцог Тернер — это означало, что теперь нам вновь следует придерживаться формальностей.

— Я помню, — ответила я слегка поморщившись. — Посмотри вниз, на книги.

Ужин с дорогим отцом едва ли не отравлял жизнь также, как неумолимо приближавшийся Рождественский Бал, до начала которого мне было необходимо разобраться со множеством вещей. Разобраться со своими чувствами, к примеру…

— Что я должна там увидеть? — пробурчала девушка. — Это же детские сказки.

— Видишь сказку о Серебряном Драконе? — я совершенно неприлично ткнула пальцем на разворот книги, где невероятно красочно изображался поверженный рыцарь. — В чем ее суть?

Наверняка Анита считала меня сумасшедшей — пусть так. Лучше слыть безумной, чем глупой.

— Рыцарь не послушал предсказаний серебряной принцессы и отважился сразиться с драконом, а тот его убил. Это довольно грустная сказка, госпожа.

— Но почему сказка называется Серебряный Дракон? Разве серебрянной не была принцесса?

Анита повернулась ко мне и удивленно вскинула брови.

— Вам что не читали эту сказку?

Я отрицательно помотала головой.

— Но Серебряная Принцесса и была Серебряным Драконом. Она превращалась в чудовище в ночи и убила рыцаря, находясь в обличье зверя.

Забавная сказка… Вот только…

— Предсказание… пророчество, — забормотала я, нахмурившись. — Разве у столь сильного проклятья не должно быть пророчества?

— О чем вы, госпожа?

— Не важно, забудь, — отмахнулась я, спрыгивая со стола на мягкий