— Вам уже пора собираться на ужин, — напомнила девушка, последовав за мной.

Я вздохнула.

— Да… пожалуй.

* * *

Ужин проходил в всеобщем гнетущем молчании.

В честь приближающихся праздников нам подали ростбиф с овощами (что особенно радовало — без ползуче-панцирных созданий), а в качестве десерта — вишневый ароматный пирог. Аппетит под конец дня у меня знатно разыгрался, потому я доела всю порцию и даже взяла дополнительный кусочек вишневой выпечки, не обращая внимания на чужой странный взгляд.

В последнее время поведение эрцгерцога Тернера было и впрямь тревожно: и раньше неприязнь отца была ко мне довольна сильна, но теперь перешла все границы. Когда он глядел на меня, уголки его тонкого рта подергивались, а пальца сжимались и разжимались, будто хотели сомкнуться на моем горле.

Но было во взгляде господина Тернера что-то еще…

Не знай я эту странную семью, я бы даже подумала, что в глазах мужчины плескалась не с чем несравнимая грусть. Но конечно же, эрцгерцог ни о чем не сожалел. Не сожалел о том, что я едва не вышла замуж на ужасного человека, не сожалел о том, что над его дочерью совершенно отвратительным образом издевались, и уж тем более он не сожалел о браке с женщиной, чей послужной список преступлений ввергал в меня в ужас.

Некоторые люди просто не знают жалости. Не знают сострадания. И мы ничего не можем с этим поделать.

Эрцгерцог Тернер отложил приборы и прокашлялся.

— Ария.

— Да, отец.

Я готова была поспорить, он поморщился! Всего на миг, но я видела, как исказилось его лицо и не шутку разволновалась. Не догадывается ли он о…

— Ты посетишь Рождественский Бал, — сказал тот, всматриваясь в мое встревоженное лицо. — Тебе что-то требуется? Деньги? Платья?

Я аккуратно отложила приборы, разгладила полы синего платья и вежливо ответила:

— Благодарю вас, я ни в чем не нуждаюсь.

Кажется, эрцгерцог Седрик Тернер занервничал?

— Можешь сама выбрать себе спутника. Герцог Блеймонд является весьма достойным человеком, можешь пригласить его.

Пригласить герцога? Разве все не должно быть наоборот?

Мои ладони вспотели от плохого предчувствия. Отец продолжил:

— Полагаю, тебя стоит ввести в курс дела, — эрцгерцог предпочел смотреть куда угодно, но не на меня. — Твоя сестра обручена с кронпринцем Себастьяном Кайдзеном, и они объявят о помолвке в канун Рождества на королевском балу. Постарайся вести себя… — он пытался подобрать достойное слово, но по всей видимости, достойного не нашлось: — Прилично.

Наверное, он думает, что я влюблена в кронпринца, и эта несомненно шокирующая мысль повергнет меня в отчаянье… Какое разочарование, не так ли?

Сердце екало лишь от одной мысли: Патрисия будет прикасаться к Киллиану, будет стоять с ним рядом… Нет, это не важно.

Я вскинула подбородок и ответила со всем возможным достоинством:

— Конечно, отец.

Эрцгерцог Тернер поморщился вновь, и сомнения, что бушевали у меня в груди, заметно увеличились в размере.

— Быть может, мне стоит остаться дома? — подала я голос.

Конечно я не собиралась кому-либо облегчать жизнь, мне лишь хотелось вывести нервничающего мужчину на чистую воду.

И у меня получилось. Всего один наивный вопрос и такая бурная реакция!

— Нет! — вскричал Седрик, чуть не вскакивая со стула. На багровом лице отца проглядывали маленькие, злые глаза. — Ты пойдешь на бал! Это не обсуждается!

Я устало откинулась на спинку стула. Святое небо, почему я не могу пожить спокойно?

— Я пойду, если услышу причину, — произнесла я холодно и тихо.

— Я твой отец! Ты не можешь ослушаться моей воли?

Я усмехнулась, напомнив себе одного прекрасного и жестокого мага.

— Слишком поздно для подобных громких речей, господин Тернер. Не находите? Мне нужна причина.

— Ты! — взревел он, все же вскакивая и отбрасывая рукой бокал с вином. Изящный хрусталь разбился на сотни маленьких осколков, окрасив пол в багровый цвет. — Как ты смеешь так разговаривать со своим отцом!

Лакеи, что стояли рядом с подносами, испуганно попятились назад, я же осталась невозмутимо сидеть на месте.

Побеждает тот, кто спокоен — это непреложная истина.

— Мне нужна причина, — тихо повторила я. — И поверьте я в с состоянии найти множество способов избежать Рождественского Бала, чтобы вы ни делали.

Эрцгерцог Тернер продолжал убивать меня злым взглядом, пока весь его запал не иссяк. Он устало упал на стул, плечи его опустились, а на лице выступили глубокие морщины, которые старили мужчину на несколько десятков лет.

— Ты хорошая девочка, — начал он убитым голосом. Из его пустых глаз вдруг потекли слезы. — Умная, иногда даже слишком умная. И я знаю, что ты не моя дочь. Ты не моя Ария. Я потерял ее.

Я вздрогнула. От моего лица схлынули все краски.

— Думаешь я настолько плохой человек, что не способен отличить родную дочь от чужого человека? Ты не такая, как она. Ты полная ее противоположность. Ты сильная, Анна. А моя Ария давно стала призраком…

— Вы знаете как меня зовут? Откуда? — тихо спросила я.

Мои мысли бешено метались и кружили, намереваясь свести меня с ума.

— Еще не время, — сказал Седрик Тернер, тяжело поднимаясь со стула. — Еще не время. Амалий, подойти ко мне.

Один из слуг, который всегда наливал вино эрцгерцогу Тернеру, подошел к мужчине и подал ему руку. Военная выправка, цепкий взгляд… и металлический едва заметный запах магии, витающий в воздухе. Он не лакей, он маг! Зачем эрцгерцог Тернер держал при себе мага?

— Он все равно заставит тебя явиться, Анна, — прохрипел мужчина, наконец заглядывая мне в глаза. И я готова была поспорить на что угодно, эрцгерцог Тернер действительно о чем-то сожалел!

— Что вы имеете в виду? — нахмурившись спросила я. — Скажите мне! Кто меня заставит? О ком вы говорите?

— Береги себя девочка, — промолвил он, прежде чем я успела подбежать. — Амалий, перенеси меня в Шаттергард.

— Слушаюсь, господин, — сухо ответил высокий маг с темными волосами.

А потом они исчезли.

* * *

В тот день я еще долго расхаживала по своей комнате, пытаясь уснуть и утрамбовать мысли…

Эрцгерцог Тернер знал обо мне правду! Подумать только! Тогда к чему вся эта ложь? Почему он называл меня своей дочерью?..

Я устала повалилась в кресло, рассматривая множество дорогих коробочек, перевязанных атласной лентой. Киллиан не поскупился на подарки: драгоценности, стоимость которых было страшно вообразить, роскошные платья, туфли, перчатки из самой дорогой ткани Эленейроса… Энни с Анитой радостно скакали сайгаком возле подарков, восхищаясь щедростью мага, а я… Я напряженно думала.

Совершенно очевидно было одно: мне категорически не рекомендуется посещать Рождественский Бал.

И я совершенно очевидно собиралась проигнорировать