Однако в состав министерства не вошла квартирмейстерская часть (получила отдельное управление в 1810 г., во главе ее стоял генерал П. М. Волконский), она подчинялась Барклаю де Толли лишь номинально; управление военно-сиротскими учреждениями также было отделено от министерства; не были подчинены министру и специальные рода оружия (в ведение артиллерийского и инженерного департаментов), вошла только хозяйственная часть главных управлений артиллерии и инженерного корпуса. В целом новая структура центрального военного управления отвечала боевой практике войск; артиллерийская организация получала относительную самостоятельность, особенно в случае ведения военных действий. Александр I согласился на создание буржуазного по своему типу Военного ведомства (да и то, как видно из его устройства, с некоторымиограничениями) лишь накануне нашествия наполеоновской армии, но он рассматривал эту меру как временную. Утверждая штаты новой организации министерства, он предложил руководствоваться ими только «впредь до указу». После окончания военных действий круг деятельности Военного министерства был резко ограничен. К Главному штабу, образованному в 1816 г., отошли все вопросы, «относящиеся до строевой части», к нему в ведение перешли инспекторский и аудиторский департаменты, военно-ученый комитет, военно-топографическое депо и типография. Военное министерство стало заниматься только хозяйственно-экономическими вопросами, а военный министр был подчинен начальнику Главного штаба.

Одновременно с «Учреждением военного министерства» вышло в свет и «Учреждение для управления большой действующей армии», по которому была образована стройная и централизованная система полевого военного управления.

Главнокомандующий во время военных действий получал неограниченную власть, высшее управление действующей армии было сосредоточено в четырех отделах: Главном штабе и Главных управлениях (артиллерийском, инженерном и интендантском. Были определены права и ответственность военачальников различных степеней за вверенные им части и тыловые службы. Отечественные историки считают, что накануне войны русская армия получила очень совершенную организацию полевого управления войсками и «Учреждение для управления большой действующей армии» оправдало себя на практике войн 1812–1815 гг. Можно так же добавить, что основные положения «Учреждения» 1812 г. сохраняли свою силу до 1917 г., что доказывает, что в области организации и управления русской армией именно с 1812 г. начинал утверждаться новый способ ведения войн.

Но нельзя умолчать и о недостатках новой организации. Авторы «Учреждения», в том числе и М. Б. Барклай де Толли, не могли, конечно, предусмотреть масштабы предстоявшей войны. Основываясь на опыте войн начала века, расчет был сделан на военную кампанию, где две-три армии будут вести боевые действия, каждая на своем стратегическом направлении, поэтому не было предусмотрено единого управления всеми боевыми силами на театре военных действий. Правда, Барклай де Толли еще перед началом военных действий советовал Александру I: «Главное начальство над всеми тремя армиями поручить для общей пользы одному полководцу, которому должно иметь свою квартиру на середине между армиями в Вильне». Но это предложение было реализовано только 8 августа 1812 г., когда М. И. Кутузов был назначен главнокомандующим всеми армиями на основе положения «Учреждения». К непосредственной координации действий всех боевых сил приступили фактически уже после оставления Москвы. Вряд ли было удачным положение о подчинении специальных служб по линии: дивизия ― корпус ― армия, минуя строевых начальников, т. к. командиры не отвечали за все стороны боевой жизни своих соединений. Это положение было устранено лишь в 1846 г.[272]

Некоторые положения «Учреждения» вредно сказались на боевой практике войск в 1812 г. Так, по первому параграфу «Учреждения» главнокомандующий наделялся неограниченной властью. Но в случае прибытия к армии императора, высшая военная власть переходила к нему, если царь не отдавал специально указания, что он не вступает в командование армией[273]. Прибыв в Вильно, Александр I не издал подобного указа, что поставило главнокомандующего 1-й Западной армии в довольно трудное положение. Но Барклай де Толли как человек пунктуальный и дисциплинированный, сам принимавший участие в разработке «Учреждения», строил свои отношения с императором на основании первого параграфа нового устава, строго придерживаясь буквы закона. «Меня удивляло, ― писал адмирал А. С. Шишков, находящийся тогда при Александре I, ― что государь говорил о Барклае, как о главном распорядителе войск; а Барклай отзывался, что он только исполнитель его повелений»[274].

Как военный министр Барклай де Толли отдавал приказы от имени царя другим главнокомандующим, что в некоторой степени ставило его несколько выше П. И. Багратиона и А. П. Тормасова. Но в своей армии он не мог чувствовать себя полноправным хозяином и считал, что его армией командует Александр I, а он его первый помощник. При открытии военных действий Барклай де Толли издал приказ войскам, где речь шла о русском царе как о начальствующем над армией[275]. Не случайно, что в знаменитом письме к Александру I о необходимости его отъезда из армии авторы этого послания (А. С. Шишков, А. А. Аракчеев, А. Д. Балашев) первую причину видели в том, что «Государь император, находясь при войсках, не предводительствует ими, но предоставляет начальство над оными военному министру, который хотя и называется главнокомандующим, но, в присутствии его величества, не берет на себя в полной силе быть таковым с полной ответственностью»[276]. Таким образом Барклай де Толли не был полноправным главнокомандующим I армии вплоть до отъезда 7 июля 1812 г. Александра I[277].

Приведенные материалы позволяют прийти к следующим выводам. В 1810–1812 гг. была проведена значительная реорганизация русской армии и основных ее институтов. Несмотря на трудные условия, Военному министерству во главе с М. Б. Барклаем де Толли, который являлся инициатором многих начинаний, удалось провести в жизнь целый ряд реформ, позволивших значительно укрепить боеспособность армии, увеличить ее намного в количественном и качественном отношении. Русская армия вступила в войну имея стройную полевую организацию войск (во многих отношениях превосходя французскую организацию), четкую систему высшего центрального, а особенно полевого управления. В стране были заранее сформированы значительные воинские резервы, которые использовались для укомплектования войск на всем протяжении военных действий. Большое значение на исход военных действий оказали по-новому поставленные вопросы боевой подготовки, обучения и воспитания русского солдата. Проводимые реформы в русской армии носили буржуазный характер, т. к. наиболее соответствовали новому способу ведения войны, позволили создать вооруженные силы, способные нанести поражение сильнейшей европейской армии под командованием одного из талантливейших полководцев того времени. Причины побед в 1812 г. лежат как в героизме русских солдат, так и в высокой боеспособности, четкой организации и стройной системе управления ― во всем том, что позволило русским военачальникам, и особенно М. И. Кутузову, полностью раскрыть свои военные дарования.