Элли шла по коридорам, покорно позволяя мастеру Персивалю вести себя за руку и, как будто наблюдая себя со стороны, поражалась своему... не спокойствию — безразличию и пустоте внутри. Ей даже не хотелось, чтобы все закончилось побыстрее, ей было все равно. Может быть что-то похожее ощущает сердце, когда его кладут на соседнюю от пера Маат-истины чашу весов.

Они долго шли по коридорам, поднимались на лифте и снова шли. Магистериум напоминал безликий, холодный и пустынный лабиринт. Элли видела множество закрытых дверей, но не могла предположить, что или кто скрывается за ними. Было тихо и страшно, как перед взрывом.

«Из этого места что-то ушло, — подумала девушка с неясной горечью, — Король умер, да здравствует... но он не оставил наследников».

«Он не умер!» — произнесло что-то внутри нее.

Голос напугал Элли, это были не ее мысли. Она резко замерла, сильнее цепляясь за руку директора. Он тоже остановился.

— Мы уже почти пришли. Потерпите немного, — Персиваль покрепче перехватил ладонь девушки и повел дальше.

Элли кивнула, не заботясь, увидит ли он.

Через несколько минут они оказались в небольшом закутке коридора без окон и с единственной ничем не примечательной дверью. Словно кто-то желал сделать это место насколько возможно скучным и заставить случайно забредших в него людей сразу его покинуть.

Мастер Баркли с неудовольствием оглядел неуютное помещение.

— Подождите меня здесь.

Он вошел в кабинет, оставив девушку снаружи. Элли прислонилась спиной к стене — сесть было не на что — и снова ощутила, что погружается в дурное забытье. Что с ней будут делать, было давно безразлично. Она верила: любимый учитель не отдаст ее на пытки, но... была почти не против, чтобы ее помучили. Она уже сама была готова вцепиться зубами в мягкую плоть своей ладони, чтобы физической болью хоть немного унять душевную. Больше всего сейчас Элли обрадовалась бы безмолвной темноте обморока.

Мастер Баркли вышел из кабинета:

— Вас приглашают войти. Не бойтесь, я останусь с вами.

Элли медленно перешагнула невысокий порог, не имея ни малейшего представления, где окажется и что увидит. Перед ней оказалась светлая полупустая комната с небольшим зарешеченным окном, по-медицински белыми стенами и неожиданно темным ламинатом на полу. Кроме ее самой и директора здесь были еще двое мужчин — темноволосые, в строгих костюмах, разнящиеся только возрастом. Одному было на вид лет тридцать, второму, скорее всего, под пятьдесят.

«Палач и его подмастерье», — подумала Элли, ощущая детский страх, как перед врачебным осмотром.

Ее опасения были не беспочвенными: на единственном в комнате столе кроме ноутбука было разложено что-то непонятное, околонаучное и медицинское — приборы и провода.

«Надеюсь, меня не будут бить током? Даже ножи были бы предпочтительнее».

Элли остановилась перед столом и уже жалобно посмотрела на директора, безмолвно стоящего у стены. Он отрицательно покачал головой и ободряюще улыбнулся. Стул тут был только один, но сесть ей пока не предлагали.

Девушка посмотрела на мужчин. «Палач», не обращая внимания на вошедших, не сводил глаза с экрана ноутбука, щелкая мышкой и что-то настраивая. «Подмастерье» вытянул из россыпи непонятных приборов два металлических прямоугольника с проводами на конце и, рассматривая девушку с неясным любопытством, приблизился к ней.

Элли слегка отстранилась, но мужчина всего лишь сунул пластинки под передние ножки стула, рядом с которым стояла девушка.

— Можете садиться, — предложил он почти радушно, подсоединяя провода к прямоугольной коробке на столе.

Элли обреченно опустилась на стул.

— Это датчики движения, — пояснил «подмастерье палача», — если начнете дрожать, я это сразу увижу.

Элли сразу же непроизвольно вздрогнула. Звучало это так, будто мужчине было мало применить к ней пытки, он запрещал ей кричать и метаться от боли. Девушка вновь посмотрела на директора.

«Он же не позволит меня на самом деле пытать? Он же не может быть на их стороне?»

— Мне написали, что с девушкой хотят просто поговорить, — подал голос мастер Персиваль, — никто не упомянул, что ее будут проверять на...

— Никто не обязан сообщать вам такие подробности, — ответил более старший мужчина, в его безразличном голосе Элли почудились нотки ехидства, словно он действительно упивался своей властью.

«Палач», похоже, закончил подготовку программы и отошел от стола, наблюдая за действиями подручного. Тот приблизился к Элли с еще более странным приспособлением — небольшой коробочкой на эластичной ленте — и прикрепил ее девушке на грудь.

— А это датчик частоты дыхания.

— Это... полиграф? — спросила девушка, до этого весьма приблизительно представлявшая упомянутое устройство.

«Подмастерье» улыбнулся, и Элли уже поняла, что боится его больше, чем «палача».

— Какая разница, что это и как называется? Мы просто хотим знать правду, и вы нам ее расскажете. А если не расскажете, так покажете.

Теперь Элли чувствовала, что с прибором на груди дышать ритмично не получается. «Подмастерье» методично подсоединял тянущиеся от девушки провода к основному прибору — блестящей прямоугольной коробке. Следующим этапом он обмотал почти все пальцы ее теми же эластичными лентами, пояснив, что это датчики потоотделения и пульса. Теперь Элли боялась пошевелиться, она почти вся оказалась опутана проводами. «Палач» вернулся к столу и вновь устремил взгляд на экран ноутбука. Потом он с равнодушной суровостью посмотрел на девушку:

— Я буду задавать вам вопросы, а вы отвечать только «да» или «нет». Вам понятно?

— Да, — прошептала Элли и, рассердившись на себя, повторила более четко и громко. — Да!

— Вас зовут Элинор О'Ши? — похоже, мужчина зачитывал с экрана заранее подготовленные вопросы.

— Да.

— Вам шестнадцать лет?

— Да...

«Скоро семнадцать».

За вопросами, не вызывающими никаких эмоций, последовали вопросы про родителей, их имена и места работы. Потом начались расспросы, заставившие Элли сомневаться и нервничать.

— У вас бывают провалы в памяти?

— Нет... — ответила девушка, сама слыша неуверенность в своем голосе.

— Господа! — вмешался мастер Баркли, — кто составлял список вопросов?

— Боюсь, если вы будете прерывать нашу работу, это плохо отразится исключительно на девушке, — почти ласково ответил ему «подмастерье».

«Палач» не обратил внимания на эту перепалку. Он продолжал:

— У вас бывают грезы наяву, видения, которые вы не можете отличить от реальности?

— Нет, — ответила Элли и неожиданно поняла, что с таким же успехом могла бы ответить «да».

— Вам когда-нибудь выписывали психотропные препараты или нейролептики?

— Нет! — отчего-то сама идея, что ее принимают