что подписали. А мы им их подсовываем. Одну квитанцию, где маленькая сумма, точнее, договор, отдаем в бюро… Одну оставляем себе, а одну – вам… А большую квитанцию и договор с существенной суммой отдаем клиенту… Опять и себе оставляем… В нашем архиве уже оседают две квитанции, как бы одинаковые, но с суммой далеко неравной. Я знаю, что некоторые эксперты не хранят маленькую квитанцию, выбрасывают… Но у вас-то ее копия хранится! – Тут очень хотелось сказать, что ты сам ее поднимешь из архива и представишь следственному комитету, и конец эксперту, если не тюрьма, то условный срок и судимость безо всяких «но». И если он до сих пор этого не сделал, то только потому, что его не приперли. А когда его прижимали в институте, со слов Луцкой, он сдал нескольких студентов, что шутки ради отправили преподавателю торт из дерьма, бутафорский, и заказали гроб на день рождения. Их судили и отчислили из института. – Все равно получается, – я волновался и хотел достучаться до Велиара, – если мы даже храним одну большую квитанцию… Мы ее выдали родственникам умершего. Вторая, маленькая, по любому остается у вас. И стоит ревизору сравнить их, вся фальсификация тут же вылезет наружу. Судья назовет бухгалтерию мошенничеством.

– Ну, ты же все равно два раза бальзамируешь, – слюнявыми губами заявил Пупок, как и не было всего предыдущего разговора. – Внутрисосудистое – до вскрытия, – он говорил так, как будто мы все от него что-то скрывали. – А после исследования тела – внутриполостное! Вот и ответ! – Он включил дурака, но хорошо понимал, что не такой уж я и фофан…

Он давно просек, как водить за нос молодых экспертов, чтобы показаться им демократом, либералом и заботливым руководителем, ведь понимал, что высокий заработок эксперта, через бальзамирование трупов, делает его материально независимым и устойчивым перед искушением взяткой. Но независимые эксперты ему, становились, не нужны. А заниматься щепетильным вопросом сейчас не хотел. К тому же двойные квитанции делали эксперта зависимым и от него. Потом и этого ничего не станет. Но пока не пришло еще время. Не так прочно сидел в своем кресле. Но роковые события наступят, как для него лично, так и для жителей области, как и наступили они для Маскаева, обвиненного в чудовищном преступлении. Велиар лично станет руководить группой экспертов, кто даст заключение девочке по делу Маскаева Петра Федоровича.

26

Плотников творил все то, что позволял ему Губернатор Василий Кузьмич Бочарников. А прокурор области, Ракова Наталья Евгеньевна, не попустительствовала, просто выжидала. Она – королева, принцесса бала Сатаны – приведет на должность губернатора Пензенской области своего человека и возглавит шабаш ведьм и ведьмаков. Нет, вы не ошиблись, дорогие читатели, я говорю не о человеке при погонах, а о настоящей, той самой дочери Сатаны.

К Велиару встанут в очередь все: генерал-майор Прошин – начальник следственного комитета, полковники разных мастей – начальники полиций, МЧС, ГО, военкоматов, различные государевы слуги и народные избранники. И повелительница бала будет позволять им толкаться в очереди, потому что губернию возглавит бестолковый и безвольный Ванюша Чернореченцев. Он боялся областного прокурора больше, чем Президента России, и глубоко, я думаю, на сей счет ошибался. Но она имела на него беспрецедентный компромат, набрала и накопила материал о его преступных доходах, пустив порося к корыту. Отдельный материал хранился у нее о доходах его жены, что переходили все разумные пределы. Особая папка – о преступной деятельности таких же глуповатых сыновей. Я еще раз повторюсь – «по плодам их узнаете их», «как не собирают с терновника виноград или с репейника – смоквы», или как мы говорим – «яблоко от яблони далеко не падает».

И будет казаться со стороны, что Велиар исполняет перед ними пляску святого Витта, а мне напоминало это, что он танцует польку-дристушку. Но потом они превратятся в танцы смерти. Для всех, кто захочет оказаться трезвым на момент совершения ДТП, он раскроет объятия порочного Велиара и медицинскую лабораторию ада. Он их будет делать трезвыми. А они в дымину пьяные станут сбивать насмерть, а правильнее сказать, убивать ни в чем неповинных людей. А Велиар начнет «причащать», «благословлять», «грехи отпускать» и производить не рукоположение, а «прибороположение» – и кровь неожиданно у всех становилась, как у трезвых людей, без единой капли, или точнее, промилле алкоголя. Все они отказывались на месте дуть в алкотестер и требовали, с трудом вылезая из-за руля, на него паспорт. Настаивали на заборе крови на алкоголь. И звонили, к примеру, человеку с фамилией Раков. Да-да, вы не ошиблись, дорогие читатели. Родной сын областного прокурора, к тому времени уже занимал должность заместителя председателя суда Железнодорожного района. Тоже член тайного Ордена Велиара. Там, где Пупок, как в собственной лаборатории делал записи, что забирал кровь у виновных и все они, по звонку, становились трезвыми. И вот уже скоро он обрастет паутиной или пленкой неприкасаемых, или даже кожей настоящего Велиара. И сотни невинных людей станут гибнуть на раздолбанных дорогах Пензенской области. Губернатор Чернореченцев даже получит огромные средства из Москвы на строительство завода по производству дорожных бордюров после приезда к нему спикера Государственной думы. Так продолжится дорожно-транспортная асфальтовая кутерьма. Звонить Плотникову начнут и Чернореченцев, и генерал Прошин, и их дети – закручивая и закручивая карусель беззакония. Я не оговорился о Чернореченцеве. Его час настанет, и он сменит лесника Бочарникова, при ком Велиар обольет помоями лицемерия, горечью и вонью лжи дорожные дуэли, вскрывая в секционных залах невинные тела погибших, и забирая кровь, делал умышленно их пьяными… Так уходили и продолжают уходить души посмертно оболганных людей. Пупок войдет в роль и станет приказывать уже комиссионной экспертизе писать, что Гичкин погиб не от ударов и кулаков бандитов, а упал сам и получил тяжелую, смертельную черепно-мозговую травму, о чем я еще постараюсь рассказать вам, дорогие читатели. И вы услышите, как проявит себя одиозный эксперт Пивоваров, и предаст меня почти мой земляк Самарцев…

– Даже не знаю, как их мне по кассе проводить? – говорил мне, якобы смущаясь, Пупок, когда я начал возить ему деньги не по квитанциям, а наличкой прямо в руки. Отказаться от них он не мог. Ведь все происходило без вымогательства, по доброй воле, думал он. А я все больше становился уверенным, что имею дело с отпетым мошенником, а с ним, чем проще или даже гаже, то получалось на особом доверии. Такие особи не любят человека и преклоняются перед золотым истуканом, а значит,