Берта укоризненно покачала головой, но подчинилась. Умывшись и приведя себя в порядок, я спустилась, чтобы продолжить путь. Даже сил прибавилось, а сомнения, напротив, испарились.

— Ваше высочество, — вкрадчивый голос прислужницы Главной храмовницы вывел меня из задумчивости. Я обернулась и с удивлением посмотрела на неё. За время пути мы не перекинулись и парой слов, так что она имеет сказать теперь? — Не лучше ли будет, как сочтёте, чтобы остаток пути я провела в одном экипаже вместе с вами? Так вы избежите вопросов, уж не едете ли в округ Вронхиль, лишь чтобы побывать на месте крушения Небесного гиганта? Того самого, вы понимаете.

Госпожа Мольсен улыбнулась и кивнула. Мол, моими устами говорит сама настоятельница.

— Как вам угодно, — сухо ответила я и отвернулась.

К счастью, дорога до Портала заняла около часа, потом мы молчали, потому что говорить во время перехода крайне неудобно, уши жмёт и горло сдавливает. Но стоило выехать на ровную дорогу, как госпожа Мольсен, устроившаяся на скамье рядом с Бертой, заинтересовалась книгой последней и принялась рассуждать о крылатом демоне, насылаемым Двуликим.

— Его лет пятьсот никто не видел, — буркнула я в ответ на все красочные фантазии их обеих.

— Ну, не пятьсот, ваше величество, раньше их все зрели и боялись, но вы правы, времена Драконов прошли, — улыбнулась старая дева и замолкла, сложив руки на коленях.

— Так зверь это Дракон?

— А кто же ещё!

Вскоре мы прибыли в сам Вронхиль и остановились в доме бургомистра.

Городок мне не понравился: серый, тусклый, изо всех сил подражающий столичному, но не имевшему и пяти капель его блеска.

И дом главы города был ему под стать: вся мебель выполнена из тёмных пород дерева, рамы картин, изображающих местные достопримечательности, были столь громоздкими и раскрашенными сверху краской, имитирующей кровь, что я всякий раз морщилась, когда взгляд падал на них.

— У вас так темно, господин Седрик, — вздохнула я при первом осмотре комнаты, предназначенный под мои личные покои, но далее развивать тему не стала.

Особа королевской крови имеет права на капризы, однако всему есть предел, да и я приехала сюда не для того, чтобы восхищаться красотами, а в составе комиссии по оценке найденных драгоценностей.

— Когда мы сможем приступить к работе? — спросила я у бургомистра за ужином первой, хотя наш предводитель — тот самый родственник казначея — официально был главой кавалькады.

— Очень скоро, миледи, — седовласый тщедушный старичок чинно встал, поклонился и опустошил кубок, славя короля. Пригладил пышные усы салфеткой и уселся на место: — Смею сказать, что мы с нетерпением ждём её результатов.

За ужином, вполне сносным и даже изысканным для дальней провинции, кроме меня, присутствовали господин «Тыквенный суп», седовласая поборница власти Главной храмовницы и жена бургомистра. Дама весьма пышная, но приветливая, радушная и достаточно испуганная, чтобы не влезать в разговор.

— Результаты будут, можете не сомневаться, — произнёс господин «Тыквенный суп» с видом проверяющего, приехавшего к подозреваемому в растрате, и любопытство, а также словоохотливость бургомистра поубавились.

Вечером нам организовали прогулку по окрестностям. Природа Вронхиля мне понравилась гораздо больше, чем сам город. Казалось, я попала в древнюю мрачную сказку, настолько причудливо сплетались деревья, стоило выехать в лес за городскими воротами.

— Мы можем поехать к морю, — предлагал молодой помощник бургомистра в модных очках с флюоресцирующими стёклами, очень старающийся выслужиться перед столичной комиссией. К счастью, о моём происхождении он не знал, бедняга бы упал в обморок, если бы его просветили.

— Нет, — сразу вступилась за меня госпожа Мольсен, скользнув взглядом. — Сейчас слишком свежо, мы простудимся, а дело столь безотлагательно, что не терпит промедлений.

— И мы устали от долгого пути, — поддакнула Берта.

Господин «Тыквенный суп» насуплено молчал и делал какие-то пометки тонким грифелем в блокноте, время от времени поглядывая на Берту, как если бы делал набросок её портрета. Надо будет при случае спросить его об этом, и по смущению от вопроса выяснить, права ли моя догадка.

— Устали, — кивнула я и закуталась поплотнее в шаль.

В открытом экипаже на шесть мест было достаточно просторно, чтобы удобно расположиться и спокойно осматривать лес, по которому мы ехали. За нами следовали городовые в закрытых возках, впереди расчищали путь на предмет опасности те, кому по службе полагалось быть невидимыми и неслышимыми.

У меня не было ни малейшей причины считать себя в опасности. Эта прогулка, как и вся поездка больше дань традиции, Древние камни вполне допустимо было перевезти в закрытых сундучках, но мой отец считал эту поездку просто необходимой, а я не возражала.

Лес и вправду заинтересовал меня. Здесь ощущались остатки древней магии, но след их был столь слаб, как если бы магия покинула эти края ещё до объединения княжеств в королевство. Оно и к лучшем, от магии, как известно, одни беды! Пусть её занимаются те, кому по природе и должности положено.

— И здесь были храмы Двуликого? — донеслись до меня слова Берты. Обычно она менее словоохотлива, понимает, что как бы я ни относилась к ней, она мне не совсем ровня и в обществе говориь раньше меня не должна, но в этот раз я сама призвала её быть самой собой.

Мы вдали от двора, к чему условности!

Наша поездка полуофициальна, а Ниары Морихен здесь и быть не может. Только госпожа из прислужниц и её компаньонка.

— Храмы? В лесу?

Я удивлённо приподняла брови и посмотрела на госпожу Мольсен. Та с явным удовольствием кивнула и перебила помощника бургомистра.

— Но не совсем Двуликого. Здесь поклонялись его крылатому демону, карающей деснице Бога. Если кто возжелала присвоить камень, вышедший на поверхность, его ждала страшная расплата, — она говорила почти шёпотом, всё время улыбалась, будто сказку малышам рассказывала и явно наслаждалась произведённым впечатлением.

— Это всё легенды, — помощник бургомистра придавил очки к переносице и покашлял.

— Стыдно, молодой человек! Живёте в двух верстах, а правду от вымысла отличить не можете. Впрочем, с бикулярами оно и понятно!

Крепкий и широкоплечий охранник, сидевший рядом с помощником бургомистра, закряхтел. Засмеялся, стало быть. До этого я и голоса его не слышала, охрана её высочества умеет быть безмолвной, а теперь и не он не удержался.

— А вот и могу, госпожа столичная! — задрожал помощник и весь побледнел, затрясся, завращал глазами. Потом пожалеет, да места уже лишится. — Мы как раз недалеко от разрушенного храма. Там смотреть нечего, но я покажу знак Двуликого на камнях. Покажу, сейчас! Сами пожалеете, что не поверили!

Он встал и что-то прокричал вознице на древнем наречии, которое знать