было невозможно. К тому времени, когда Ли И стал наследником престола, император У-цзун уже был настолько плох, что не только не вставал с ложа, но и лишился дара речи, так что воспрепятствовать самоуправству евнухов он не мог даже при всем своем желании.

Сделавшись наследником, Ли И сменил имя на Ли Чэнь (в подробности мы вдаваться не станем, скажем лишь, что причиной смены имени всегда становилось желание получить более благоприятное имя, взамен менее благоприятного).

Ли Чэнь оказался далеко не таким простаком, каким выглядел прежде. Люди очень часто принимают застенчивость за малоумие, а скромность – за отсутствие достоинств. К тому же в то непростое для династии Тан время было выгодно казаться безопасным простодушным человеком, который никому не может создать проблем, иначе велик был риск выпить чаю или вина с ядом. Став наследником престола, Ли Чэнь продемонстрировал доскональное знание традиций, сопровождавших передачу власти, умение владеть ситуацией и способность контролировать окружающих. Историки, называющие его «последним дееспособным правителем Танской династии», нисколько не преувеличивают – Ли Чэнь, ставший императором Сюань-цзуном[222], действительно был полностью дееспособным, чего нельзя сказать о четырех последующих танских правителях.

Император У-цзун ушел к предкам 22 апреля 846 года, на тридцать втором году жизни. Если бы не поиски бессмертия, то он мог бы просидеть на престоле еще какое-то время… Когда император У-цзун заболел, но еще мог разговаривать, он спросил любимую супругу Ван о том, что она стала бы делать в случае его смерти. Супруга ответила, что хотела бы последовать за ним, и император подарил ей шарф, на котором она повесилась после его смерти. Кстати говоря, супруга Ван советовала императору прекратить прием пилюль бессмертия, от которых ему становилось всё хуже и хуже, но У-цзун верил алхимикам, обещавшим, что плохое самочувствие скоро пройдет и наступит период вечного безмятежного блаженства.

Каждый правитель хотя бы раз в жизни задумывается о том, какой след он оставит в истории и чем он запомнится потомкам. Император У-цзун, восемнадцатый правитель династии Тан, вошел в историю как «Убийца Будды». Помимо буддизма, гонениям подвергались проникший в империю с Запада зороастризм[223] и манихейство[224], которое исповедовала часть уйгурских племен. Досталось и христианству несторианского толка[225], которое, как и зороастризм, принесли в империю торговцы с Ближнего Востока. Примечательно, что зороастризм и христианство считались еретическими течениями буддизма, хотя на самом деле буддизм очень сильно от них отличается, поскольку признаёт возможность человека стать божеством.

Глава 13. Последний из дееспособных правителей династии Тан

«Каждая семья не остается очень богатой или очень бедной дольше трех поколений», – говорят китайцы. Обычно в этом принято усматривать проявление высшей справедливости или высшей гармонии, но если вдуматься, то открывается истинный смысл. Для того чтобы разбогатеть, нужно быть умным и энергичным, нужно уметь извлекать пользу оттуда, где ее не видят другие, нужно быть дальновидным и понимать, когда стоит рисковать, а когда – нет. Допустим, человек, обладающий всеми подобными качествами, наживает богатство. Сыну его нет необходимости сильно стараться, ведь он не наживает богатство, а получает его в наследство. Внуку тем более нет такой необходимости, и, имея много денег, он станет предпочитать развлечения работе… Ну, может, это случится не с внуком, а с правнуком или праправнуком, ведь «три поколения» – это всего лишь образное выражение, но рано или поздно богатое семейство разорится. Примерно то же самое происходит и с династиями. Основывают их мудрые и сильные, а правление глупых и слабых приводит династию к упадку. Отсутствие конкуренции – главная проблема наследственной передачи власти (имеется в виду конкуренция между способными к правлению, а не придворные интриги, в результате которых слабака сменяет повеса, а ему наследует глупец).

С бедняками дело обстоит иначе. Люди, пребывающие в крайней нужде, стараются сделать как возможное, так и невозможное, для того чтобы разбогатеть. Местные правители жили хорошо, но неспокойно. С одной стороны, на них постоянно давила императорская власть, стремившаяся ограничить их в правах, а с другой докучали соседи, которые всегда были не прочь добавить к своим владениям пару-тройку чужих префектур. Если слабый или неумный человек наследовал отцовскую должность цзедуши, то долго он ее не занимал – или его смещали из столицы, или его «сжирали» соседи, или его смещал кто-то из подчиненных. Смещение местных правителей не составляло большой проблемы, ведь они не имели Небесного Мандата и были такими же подданными Сына Неба, как и те, кто приходил на их место (легитимности правления всегда придавалось очень важное значение).

Таким образом, на уровне местных правителей естественный отбор происходил по принципу «побеждает самый способный», а на императорский престол восходил самый удобный для манипулирования. Но, разумеется, были и другие факторы, о которых уже было сказано выше. Основатели династий объявляли все земли империи своей собственностью, но постепенно земли начинали «утекать» в частные руки, поскольку подданные, получившие земли в кормление, то есть в прижизненное пользование, всячески старались перевести их в наследственное пользование. Кроме того, кто-то получал землю в наследственное пользование в качестве награды… Некоторые императоры старались помешать образованию очень крупных земельных владений, раздавая своим приближенным понемногу земли в разных провинциях, но эта проблема решалась землевладельцами легко – посредством обмена или купли-продажи. В этой книге много было сказано о нелояльных наместниках, но ведь были еще и крупные земельные магнаты, которые представляли не меньшую угрозу для императорской власти. Крупный феодал подкупал императорских чиновников, которым полагалось надзирать за порядком в его владениях, или же устраивал так, чтобы на должности назначались нужные люди. Смысл заключался в том, чтобы платить как можно меньше налогов, прибирать к рукам как можно больше земель и закрепощать как можно больше крестьян. В результате феодалы богатели, а императорская казна оскудевала…

Император Сюань-цзун начал править 25 апреля 846 года, и правление его длилось тринадцать с небольшим лет – до кончины, наступившей 7 сентября 859 года. На момент воцарения Сюань-цзуну шел тридцать шестой год. Девизом правления император избрал «Да-чун» («Великое Серединное (государство)»), словно бы намекая на то, что собирается вернуть империи утраченное могущество.

Сыновья императоров получали титул «ван»[226], который когда-то давным-давно носили независимые правители и который во все времена так любили присваивать себе сепаратисты. Изначально сыновья императора вместе с титулами ванов получали и земельные владения, которые находили отражение в титулах. Ваны проживали в своих владениях и управляли ими, пользуясь при этом определенной свободой, начиная со сбора налогов и заканчивая содержанием собственного войска. Такая практика была полезной, поскольку в