Теодор заметно занервничал. Ноздри его подрагивали, а челюсти скрипели. Бандит пару раз подходил ближе к Тихому, но стеклоглазый его отгонял, понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Разбились на группы и миновали опасное место, пользуясь открытием Грифа – числами Фибоначчи. Ближе к вечеру остановились возле соснового леса.

– Нужно переждать ночь, – произнес Тихий, едва не валясь от усталости.

– Нет, пойдем дальше! – рявкнул стеклоглазый. – Теодор, поведешь команду. Ты в ночи хорошо ориентируешься.

Перегруппировались. Поплелись через лес. Дарья вздрагивала от каждого шороха. Остальные тоже чувствовали себя не в своей тарелке, но виду не подавали.

Уже к утру вышли на плато и, обессиленные, попа́дали на мокрую от росы траву. Стеклоглазый уже сам едва переставлял ноги.

– Сколопендра! Охраняй пленных! – приказал он и тут же заснул.

Остальные тоже расслабились. И только Сколопендра злобно пыхтел, направив на Тихого автомат. Сталкер понимал, что не сможет сейчас сделать ничего, поэтому решил перевести дыхание.

Разбудил всех протяжный вой, раздавшийся с соседнего холма. Стеклоглазый поднялся, растолкал остальных. Махнул рукой:

– Пошли!

Миновали стороной возвышенность. И вот уже показалась знакомая местность, где еще совсем недавно были Тихий с Грифом. Здесь когда-то стоял пионерлагерь, который друзья благополучно уничтожили, бросив «черный ветер» в аномалию «горизонт событий». Знатно тогда жахнуло. От лагеря ничего не осталось. Хотя нет, осталось – черное озеро, которое, видимо, вскоре грозило превратиться в какую-то очередную аномалию.

Тихий остановился, пригляделся и с ужасом понял, что никакого черного озера перед ними не было. Вместо него на горизонте стоял… лагерь!

Глава 26

Оставляя надежду

Надо свыкнуться с мыслью, что на самых важных перекрестках в нашей жизни нет никаких знаков.

Эрнест Хемингуэй

«Что за хрень?! – воскликнул Тихий в немом крике. – Это невозможно! Просто невозможно!»

Парень в недоумении глядел на невредимое здание лагеря. Такое же, каким они его с Грифом видели в последний раз. Ничего не изменилось.

В голове сталкера никак не укладывалось, каким образом огромное черное озеро вновь восстановилось в крепкое строение. Ну не мистика ли?!

– Ну? – Стеклоглазый больно ткнул в спину сталкера стволом автомата. – Чего застыл?

– Впереди аномалия, – хрипло ответил Тихий. – Точно не помню, где она засела, и пытаюсь определить то самое место.

Парень соврал. На самом деле он пытался тянуть время, насколько это было возможно, параллельно обдумывая план избавления от бандитов и освобождения Даши. Но ничего дельного, как назло, в голову не приходило.

Стеклоглазый пристально посмотрел на сталкера, словно пытаясь прочитать его мысли.

– Нет там никакой аномалии, – прорычал Теодор. – Он явно что-то задумал.

– Вот, значит, как? – произнес стеклоглазый, злобно оскалившись. – Посмотрим, как ты запоешь, когда твоя телка лишится пары пальцев.

– Не смей к ней прикасаться! – крикнул сталкер. – Идите за мной.

Тихий переступил рельсы и спустился с насыпи. Остановился у ворот, пристально глядя на здание. Страх и нерешительность, не свойственные бывалому сталкеру, сейчас цепко впились острыми когтями в сознание парня. Это место нагоняло ужас. От территории лагеря веяло холодом и смертью. Одна лишь мысль о подвале сковывала мышцы, не позволяя пошевелиться. Недавние воспоминания еще были свежи. Да и лезть в место, которое само по себе восстановилось из ничего, тоже не хотелось. Где гарантии, что лагерь вновь не схлопнется в какой-нибудь коллапсирующий сгусток антиматерии? От Зоны чего угодно можно ожидать.

– Слышь, ты! Шевелись давай, пока твоя девчонка цела, – рявкнул стеклоглазый. – Поверь, мне очень не хочется причинять ей вред, но твои выходки не оставляют мне выбора. Думаешь, я не вижу, что ты пытаешь играть с нами? Не надо. Я устал тебя предупреждать.

Теодор обхватил девушку, оскалив острые зубы. Даша взвизгнула и заплакала.

– Скажи, ты дебил? – процедил сквозь зубы Тихий, через плечо обращаясь к главарю. – Первый раз в Зоне? Не знаешь, что тут с торопливыми недоумками происходит? Мне, знаешь ли, моя жизнь дорога, чтобы вприпрыжку в самое пекло мчаться. Или хочешь первым пойти?

К всеобщему удивлению, стеклоглазый на сей раз смолчал – но ведь в словах пленника была правда, та самая, которая известна любому: и вольному бродяге, и наемнику, и мародеру. Спешка в Зоне важна только в случае смены магазина. Во всех остальных случаях она может завести куда угодно, кроме нужного места.

Сухая трава хрустела под подошвами ботинок, рассыпаясь в пыль. Отряд приближался к лагерному корпусу, и с каждым шагом ноги сталкера словно наливались свинцом.

Неожиданно он вспомнил о том растении, которое едва не погубило Грифа.

– Нужно оставить пару человек на стреме, – проговорил Тихий, указывая на усыпанную разнокалиберными костями площадку на углу здания. – В прошлый раз мы так и не поняли, кто тут шарится и жрет всех подряд, но, думаю, вам непрошеные гости не нужны.

Стеклоглазый задумался на несколько мгновений, ковырнул носком берца чью-то берцовую кость с изрядным шматом еще не до конца протухшего мяса, а затем отдал приказ:

– Сколопендра, Тритон! Контроль периметра за вами.

Те повиновались и разошлись в разные стороны, намереваясь обойти здание.

«Ну, матушка Зона, не подведи», – про себя произнес сталкер.

Дождавшись, пока бойцы скроются из виду, Тихий вошел в корпус лагеря и тут же направился к лестнице, ведущей в подвал. Расчет был прост: в подземелье никто не услышит возни и стонов с улицы. Если повезет, растение сожрет бандитов, сделав за сталкера половину работы. Оставалось придумать, как избавиться от стеклоглазого и Теодора, не причинив вреда Даше.

– Оставь надежду всяк сюда входящий, – прошептал Тихий, спускаясь с последней ступеньки.

Подвал встретил группу все той же мрачной атмосферой. Слизь и плесень обволакивали пол, стены и потолок. Спертый, наполненный отвратительной вонью воздух никак не принимался легкими. Приходилось делать усилие, чтобы дышать. К горлу подкатывала горькая тошнота.

Первой не выдержала Даша. Девушку вырвало прямиком под ноги Теодора. Следом вывернуло стеклоглазого.

– Мать… к-х-хе! – натужно кряхтя, процедил он.

Тихий ехидно ухмыльнулся. Но, поймав на себе кипящий злобой взгляд Теодора, осекся.

– Вы, сталкеры, отвратительные люди, – утирая рот, прохрипел стеклоглазый. – Хуже свиней. Готовы залезть в любое дерьмо. Но, с другой стороны, я восхищаюсь вами. Такая стойкость, непоколебимость и полное отсутствие брезгливости – очень хорошие качества. При других обстоятельствах я бы с удовольствием принял тебя в ряды нашей компании.

– Больно надо, – огрызнулся Тихий. – Я – сталкер, а не ручная шавка.

– Хватит болтать! – прошипел стеклоглазый. – Где артефакт?!

– В той комнате. – Тихий указал на дверь, за которой затаился «горизонт событий».

– Иди… – стеклоглазый не договорил, захлебнувшись собственной кровью.

Он рухнул на пол. Тихий застыл в недоумении,