как только секрет будет обнародован – уже массовое производство, чтобы задавить всех конкурентов низкой стоимостью. Еще одна галка в уме – написать Келеру. Пусть тоже начинает готовиться. Возьмет список оборудования у военных медиков и начнет закупки.

Эх, а ведь выпусти мы это дело в свет, уже шла бы «гонка вооружений» по поиску других лекарств с подобным эффектом. Ага, и резистентная неубиваемая флора появится на несколько десятков лет раньше. Помнится, за дуст, который ДДТ, дали нобелевку. А потом обещали еще десяток за устранение последствий.

Моровский был крайне лаконичен. Прислал статью, написанную совместно с физиком Умовым о вреде, наносимом икс-лучами в большой дозировке. Судя по тексту, несчастных мышек и кроликов облучали чуть не сутками. Фотографии уродцев прилагались. Надеюсь, это вызовет дискуссию и новые исследования, а не случится так, что она затеряется. Но я этому произойти не дам. Перевод прямо сегодня отправлю Рёнтгену с обязательно просьбой связаться с Марией Кюри и другими физиками, работающими в этом направлении. Надеюсь, что его поддержка будет получена. Я с ним совсем недавно на эту тему разговаривал.

А вот Лиза, снова прикрывшись именем своего дворецкого, донесла вести с высоких орбит. Нет, сначала о детях, о материнских хлопотах, приветы Агнесс, сожаление, что не может сейчас выехать в Европу. И только потом последовала печаль о погибшей сестре, а также известие, что Николай, самодержец наш миром помазанный, пребывает в черной меланхолии, периодически отказывается от приема пищи, и совсем ничем не интересуется. Врачей к себе не подпускает на пушечный выстрел, кричит на них и только крайне ограниченный круг лиц имеет доступ к нему. Одному лишь Сергею Александровичу удается выбить ту или иную визу на документах.

Интересные дела… Я ни разу не психиатр, в депрессии понимаю примерно на уровне полетов в космос – только внешние проявления и основные принципы. Но что будет, если император того, скончается? Или сойдет с ума? Следующим ему наследует братец Михаил. Если, конечно, закон о престолонаследии не похерят и не создадут какой-нибудь Регентский совет. И вообще: там у них, похоже, давно все застряли в басне дедушки Крылова «Квартет». А вы, друзья, как ни садитесь…

Глава 19

ПАРИЖЪ. По словамъ «Le Petit Journal» вчера в Булонскомъ лѣсу состоялась дуэль между французскимъ графомъ Монтебелло, бывшимъ дипломатомъ въ Россiи, и княземъ Баталовымъ, извѣстнейшимъ русскимъ хирургомъ. Вызовъ былъ сдѣланъ графомъ, затаившимъ обиду еще съ прошлаго года за событiя въ Москвѣ. Князь выбралъ пистолеты. Въ результатѣ графъ раненъ, а князь благородно оказалъ ему медицинскую помощь.

Агнесс, вдохновленная чужим эпистолярным творчеством, сама села за письма. Я до сих пор поражаюсь отношением дам к этому виду связи. Для них написать пространное послание на трех листах, да еще специально надушить, поставить сургучную печать – совершенно естественное занятие. Вот и жена моя села, разложив письменные принадлежности, и строчит как из пулемета. Вид у нее при этом довольный донельзя. Она даже кончик языка высунула от усердия.

– Кому пишешь? – спросил я. – Какое-то у тебя очень интересное выражение лица сейчас.

– Марте Беккер.

– Кто это? Не помню, чтобы такая приходила в гости.

– Не хватало еще видеть ее в моем доме, – при этом жена поставила жирнючую точку, с небольшими брызгами. – Последние лет пять эта негодяйка потратила на отравление моей жизни. Это правильно по-русски?

– Лучше бы сказать «хотела отравить мою жизнь». И в чем заключались ее козни?

– Ну-у-у-у, – Агнесс смешно сморщила свой симпатичный носик. – Постоянно говорила, что я даже замуж вряд ли выйду и ждет меня судьба старой девы.

– Что теперь?

– Вышла за чиновника, выполнявшего работу бухгалтера у епископа. Пару месяцев назад его поймали на растрате. И вот я пишу ей слова сочувствия и между делом рассказываю, как провожу время в Париже.

– А ты жестокая, – засмеялся я. – Напоминай мне иногда, чтобы мы не становились врагами.

– Ну тебя я просто убью. У нас много книг по хирургии, наверняка там где-нибудь написано, как сделать это быстро.

Я спросил разрешения прочитать послание, взял его. А слог-то у Агнесс весьма и весьма! В тексте обычного письма была завязка, кульминация, развязка… И даже смешные шутки. Я в удивлении посмотрел на супругу. Та оттирала пальцы от чернил.

– У тебя есть чувство слога!

– Мерси! – Агнесс встала, сделала шутливый книксен. – Пойду, прослежу, как слуги упаковывают вещи. Еще помнут шляпки…

– Подожди! – мне пришла в голову идея. – Если ты так быстро и хорошо пишешь, почему бы тебе не попробовать себя в литературе?

– О! Вышла замуж за русского – в комплекте идет великая русская литература. Как мило! А это правда, что ты знаком с Толстым?

– Нет, только с Чеховым переписывался. И я говорю без шуток! Что мешает попробовать?

Агнесс нахмурила лобик:

– В каком же жанре творить?

– Детектив! – решился я. – Представь, как возбудится публика, если появится «дамский» Конан Дойль.

– А Шерлока Холмса, – подхватила Агнесс, – мы сделаем Шарлоттой Холсмвуд!

Мы засмеялись, я сел за стол, взял листок бумаги.

– Шутки шутками, но женщины-детектива еще не было. Это будет свежо!

– Нужен сюжет, – пожала плечами супруга.

– И герои!

Вдруг у меня в памяти всплыл фильм Говорухина «Десять негритят». Абдулов, Зельдин… Я быстро нарисовал кружочки на бумаге, подписал их выдуманными именами и фамилиями. Смотришь, наследникам Агаты Кристи не придется выдумывать политкорректные названия для романа. И жена занята будет. Не все же ей пылесосить магазины! Под кружочками поставил род занятий – судья, доктор, генерал, полицейский в отставке… Начал вспоминать как судья убивал гостей. Цианистый калий в виски, стрихнин в лекарствах… Да тут целый медицинский детектив получается!

Агнесс встала позади меня, положила руки на плечи.

– Она сама повесилась?!

– Подожди минуту. Сейчас допишу.

Я не отвлекаясь, продолжал быстро писать – теперь ход дошел до черных дел героев в прошлом. Убийство ребенка учительницей, осуждение невиновного полицейским и прочее и прочее. Ага, что-то вырисовывается. Я поставил стрелки между кружочками, кто кого убил по ошибке, кто кого подозревал. Потом показал листок Агнесс:

– Герметичный детектив. На острове. Старый судья решает покарать плохих людей, чьи истории он знает из своей практики. Инсценирует первым свою смерть и начинает тайком расправляться по одному с каждым из гостей виллы. Сбежать с острова нельзя – шторм.

Агнесс наморщила лобик.

– А чем все заканчивается?

– Полицейский инспектор пишет отчет и не может понять, кто был убийца и что вообще случилось. Судья в финале кончает с собой выстрелом на вершине скалы. К пистолету привязан веревкой камень, после выстрела он