смешно! Кто может воспринимать такое всерьез? Они с самого начала знали, что «Демиург» огромен, как и укрытое там существо. Если внутрь пробралась маленькая группа диверсантов, им несложно было укрыться от любого рейда! Глаза человека увидят не все, для обмана роботов существует целая коллекция нейроиллюзий. Но Феликс и компания почему-то решили, что могут успокоиться!

Хотя понятно, почему. Они не раз упрекали Кигана за то, что для него эта история стала личной. Но точно так же он мог упрекнуть их за то, что для них она личной не была. Они недостаточно старались, недостаточно боялись, думали сначала о своей карьере, а потом только о необходимости уничтожить существо.

Поэтому объясняться с ними цивилизованно Киган больше не собирался, теперь он планировал действовать своими методами.

Он дождался, пока Стерлинг и его новая подружка отправились в компьютерный центр – разбираться с отчетами. Киборгу он все еще доверял, а вот Телила эта невероятно бесила. Да и Стерлинга лучше не подставлять: чем меньше он знает, тем меньше будет его ответственность.

Убедившись, что они его на этот раз не перехватят, Киган забрал один из вездеходов и направился в сторону «Демиурга». Возможно, стоило использовать тоннели, чтобы окончательно проверить, проходимы ли они. Но это отняло бы больше времени, а он хотел разобраться со всем как можно скорее.

Перед отъездом Киган просмотрел график дежурств, вычислил, где находятся охранные посты, а где будет свободно. У него все должно было получиться… и, конечно же, не получилось.

Он никого не заметил, потому что некого оказалось замечать. Вездеход, в котором он находился, просто оторвался от земли и завис в воздухе – так, будто вообще ничего не весил. Несложно было догадаться, что случилось, кто именно его перехватил. В момент, когда его застукало за побегом начальство, Кигану полагалось ощутить хотя бы смущение, а он чувствовал лишь нарастающую злость.

Поэтому он выпрыгнул из машины и оказался на одной из дальних улиц. Убежать Киган не пытался, знал, что это бесполезно, он просто ждал.

Феликс не стал таиться. Он небрежно отшвырнул в сторону многотонную машину и опустился на дорогу. Конечно же, до этого он парил. Киган давно уже заметил, что ходит Первый куда реже, чем мотается по воздуху величественным облаком. В этом явно сквозили какие-то комплексы, но разбираться в них у Кигана не было настроения.

– Просто прекрати, – велел Феликс. – Я знал Римильду лично, все высшие номера обычно знакомы. Из уважения к ней я сделаю вид, что ничего не было, и дело обойдется без наказания. Но ты должен отказаться от таких выходок.

– Это не выходка. Мне нужно в «Демиург».

– Это запрещено.

– Тогда я подам прошение – или возьму увольнительную и перестану быть твоей ответственностью. Но я туда попаду!

– Ты разве еще не понял? – удивился Феликс. – Не попадешь. Как бы ты там ни оказался, это навредит моей репутации. Такого я не позволяю никому.

Киган не остановился. Он направился прочь, а спустя мгновение почувствовал, как его останавливает невидимая хватка телекинеза. Он знал, что так будет, и не понимал, зачем вообще это затеял. Ему просто показалось, что иначе уже нельзя.

Он резко обернулся и выпустил молнию в сторону телекинетика. Феликс легко отбил атаку, и это тоже было предсказуемо. Киган просто не мог остановиться, не мог отказаться от стремления попасть к «Демиургу». Если ему не суждено оказаться там, пусть это будет из-за ареста, а не по доброй воле!

– Электрокинетики все-таки отбитые, – поморщился Феликс. – Все без исключения. Ваша порода никогда не умела выбирать достойных противников.

Он мог бы остановить Кигана – легко! Запереть в телекинетический кокон, лишить сознания, вариантов не так уж мало. Но Феликс предпочел драку. Возможно, он был слишком зол для мудрого решения, или ему хотелось преподать подчиненному урок.

А Киган только этого и желал: настоящей драки, когда можно не сдерживаться… делать хоть что-то, даже понимая, что это ничего не исправит!

Он атаковал в полную силу, потому что знал: он никогда не навредит Первому, слишком разным был уровень силы. Горностай легко убивает мышей – но он незаметен для слона, так уж природой заведено.

Не сдерживался и Феликс. У него для такого наверняка были свои причины, однако это ничего не меняло. Он легко отражал атаки Кигана, бил в ответ – без сомнений, без жалости. Он дробил стены, превращая металл и камни в метательные снаряды, делал лезвия из стекла и поднимал с земли облака пыли, сбивая Кигана с толку.

– Капитан Лукия непростительно избаловала своих подчиненных, – заметил Феликс. – Но это не значит, что весь флот будет воспринимать вас как особенных!

Сколько бы он ни изображал спокойное высокомерие, его злость тоже росла. Да и понятно, почему! Киган не мог его победить, а он не мог причинить электрокинетику настоящий вред. Противник оказался быстрым и свои способности, пусть и ограниченные, использовал на удивление грамотно. Чувствовалось, что боевого опыта у Кигана все-таки побольше, чем у совсем молодого номера 1.

Впрочем, очень скоро оказалось, что Феликс умеет бить и по-другому.

– Ты наверняка убедил себя, что ты делаешь это для Римильды, ведь правда? Но единственное, что ты мог сделать для нее, – это удержать тогда. Ты не справился с этим, и все твои отважные потуги якобы отомстить за нее – чистый эгоизм. Ты убеждаешь себя, что не забыл о ней, что важно только действие… А важно не любое действие. Ты был нужен ей, только пока она была жива.

Конечно же, Феликс знал. Все знали. Смерти солдат специального корпуса давно расследовали, а такого высокого номера, как Римильда, – тем более. В Новом Константинополе хватало камер, записавших ее последние мгновения. Киган просто отстранялся от этого, позволял себе не помнить…

Теперь вот вспомнить пришлось, и уклоняться от слов Феликса оказалось куда сложнее, чем от телекинетических атак. Потому что слова накладывались на то, что Киган давно уже испытывал. Виноват ли он? Да, виноват, и исправить это не получится, и все его усилия смешны.

Как бы он ни отстранялся от этого знания, сейчас оно все равно его коснулось, замедлило, не позволило в решающий момент призвать силу. Ну а Феликс своего не упустил: телекинез подхватил электрокинетика, пронес через всю улицу и ударил о стену небоскреба.

Это была великолепная, идеально выверенная атака – из тех, что завершают битву. Недостаточно сильная, чтобы убить Кигана и этим подвести Феликса под трибунал. Но все же сломавшая ему три ребра, повредившая легкое и вывихнувшая плечо. Улучшенное здоровье солдата специального корпуса могло справиться с такими травмами без помощи хилера, однако на это требовалось немало времени. Пока что Киган только и мог, что кое-как подняться на колени, отплевываясь кровью.

Феликс же со своей фирменной величественностью воспарил и двинулся через пространство, остановившись в паре метров от Кигана. На электрокинетика он теперь смотрел без злости, с триумфом того, кто доказал свою правоту.

– Я не шутил, когда сказал, что знал ее и из симпатии к ней сделаю одолжение тебе. Если я сообщу о твоем нарушении, тебя отстранят от службы. А служба – это все, что у тебя осталось, ведь так? Чудо уже то, что Римильда изначально выбрала тебя, хотя бы ненадолго. Но ты умудрился изгадить даже это, не пожертвовав ради нее жизнью. Вот и тяни эту жалкую жизнь дальше, нравится тебе это или нет.

Сказал это – и гордо улетел. Потому что величественные речи резко портятся, когда на них отвечают.

Кигану было все равно, что там думает этот парящий недоумок. По-настоящему его придавило не поражение, а боль – от правды, которую Феликс просто использовал. Как бы Киган ни старался, что бы ни делал, искупить свою вину не получится.

А наказать себя – вполне. Причем далеко не всегда смерть становится самой страшной карой. Когда жить слишком больно, именно не-умирание требует больше мужества и сил. Но Киган был к этому готов, даже зная, что ничего по-настоящему хорошего в его будущем нет и не будет уже никогда.

* * *

Когда смерть смотрит прямо тебе в глаза, она так близко, что не ты чувствуешь ее