– У вас-то как дела? – поинтересовался молодой человек, когда разговор опасно свернул к работе: маньяки и убийства (от некоторых до сих пор тошнит) – неподходящие темы для молоденьких керляйн.

– Да какие у нас дела? – отмахнулась тетушка. – Тишь, гладь, божья благодать. Всех забот, что налоги растут, здоровье слабеет. А хочется внуков понянчить, пока силы есть.

– Так у Бьянки ребенок вот как раз.

– Я на днях разговаривала с келер Нутрией. Ты, наверно, даже не помнишь ни ее, ни ее дочь Асколь. Очаровательная девушка и, главное, правильно воспитанная. Дорогой, ты же не будешь возражать, если я завтра приглашу их обеих в гости?

– Почему я должен быть против? – не понял Юрген.

– Мама подыскала тебе невесту, – шепнула Маргарет и подмигнула, заставив тетушку сердито покоситься на доносчицу.

Молодой человек поперхнулся, закашлялся.

– Тетя! Я думаю, что сам способен разобраться с этим вопросом! – возмутился Юрген, едва снова смог говорить.

– Он хочет сказать, у него уже есть девушка, – правильно истолковала Жизель, и Юрген почувствовал, как краснеет.

Отношения с Катрин до сих пор ставили его в тупик, точнее, в тупик ставило ее непредсказуемое поведение. Избалованная дочь управляющего мануфактуры привыкла получать свое, и стажер иногда не мог отделаться от пугающей мысли, что он лишь очередной ее каприз. Керляйн Хаутеволле то притворялась девушкой строгих нравов, то бросалась к нему в постель, чтобы через пару дней напрочь забыть о случившемся: когда он хотел поцеловать ее перед отъездом, она одарила молодого человека таким взглядом, что тот сразу ощутил неуместность поползновений.

Но, пожалуй, Юрген все же мог назвать Катрин своей девушкой.

– Кто она? – вцепилась в наживку тетя Линда. – Из приличной семьи? Когда ты привезешь ее к нам знакомиться?

– Ее зовут Катрин. Она дочь управляющего мануфактурой манакамней. И я пока не уверен… К тому же ее отец против.

– Ее папаша – глупец, если отказывается от такого зятя! – возмутилась Линда. – Или он златолюбец? Из тех, кто готов положить собственное дитя под дряхлого хрыча ради выгоды?

– У него другая причина…

– А ведь в наше время так трудно найти достойного молодого человека, которому без опаски можно вверить заботу о дочери. Все либо одержимы этими дьявольскими азартными играми, либо лентяи и дураки, не способные устроиться на достойное место. А запросы-то! Запросы! Как у бурмистров, не меньше! И если Жизель – девочка видная, бойкая, то что делать с Маргарет, я даже не знаю. Она же у нас совершенно домашняя.

Пришла очередь кузин краснеть.

В прихожей звякнул колокольчик, и тетушка поспешила встретить супруга. Пару минут спустя в гостиную вошел рослый мужчина, и домочадцы поднялись ему навстречу. Дядя Август улыбнулся дочерям, приветствовал племянника крепким рукопожатием, сдавив пальцы чуть ли не до хруста, одобрительно хлопнул ладонями по плечам.

– Молодец!

Тетушка появилась под руку с низеньким человечком невзрачной внешности: простецкое лицо с застывшим на нем выражением тоскливой скуки, аккуратно зализанные жидкие волосенки.

– Керр Инвар Эрмитлер, внутренняя безопасность, – представил дядя гостя. – А это Юрген, мой племянник.

Голубые глаза цепко скользнули по лицу Юргена… и снова подернулись сонной поволокой. Рукопожатие у безопасника тоже оказалось никаким: осторожным, едва намеченным, будто керр Эрмитлер не до конца владел пальцами и боялся причинить вред, слишком сильно их стиснув.

– Мои дочери, Жизель и Маргарет.

Сестры сделали книксен.

– Прошу к столу, – позвала тетушка Линда, когда с приветствиями было покончено. – Девочки, помогите мне принести горячее.

Совместными усилиями трех женщин блюда с кухни быстро перекочевали в гостиную. По поводу праздника и приезда племянника Линда расстаралась, приготовив целого гуся – по старинному рецепту, с красной капустой и кнедликами. За ним последовал традиционный айтопф, граттен – Юрген, позабыв про стеснение, отъедался после столовых.

Когда отзвучали тосты, наступило время разговоров. Дядя Август негромко пересказывал супруге услышанную утром новость. Соскучившиеся Жизель и Маргарет сверлили кузена взглядами, но открывать рты при постороннем робели, и развлекать керр Эрмитлера пришлось Юргену.

– Учитесь? – вежливо поинтересовался гость.

– Получил диплом в этом году, – похвастался Юрген. – Стажер, первый отдел Апперфорта.

– Апперфорт, Апперфорт, – задумчиво повторил собеседник. – Ага! Пришлось там побывать! Год назад или около того. Да, в январе дело было, в середине, – припомнил керр Эрмитлер. – Пурга. Дороги замело. Дилижанс вместо полутора дней добирался три.

Он отпил глоток воды, тщательно обтер губы салфеткой.

– Дрянной городишко! На первый взгляд тихий, благополучный. А чуть копнешь, вскроется нарыв, из которого лезет всякая мерзость. И дело дрянное! Подумать только, обвиняемый – сотрудник как раз первого отдела! Его звали… – безопасник щелкнул пальцами. – Точно! Рухенштат.

– Гейст?

– Он самый, – подтвердил керр Эрмитлер, подцепляя вилкой лист капусты. – Когда я его первый раз увидел, еще подумал: этот честный парень никак не может быть убийцей. Оказывается, и я иногда ошибаюсь.

– Ошиблись? Точно?

Юрген постарался скрыть волнение, но собеседник все равно отвлекся от еды, поднял взгляд, внимательно посмотрел на стажера.

– Точно известно одному лишь Господу Богу, молодой человек. Нам же остается полагаться на факты, а факты неоспоримо указывали, что сотрудник первого отдела действительно находился на месте преступления в момент убийства и жертвы действительно застрелены из оружия, воспользоваться которым мог только данный сотрудник. Либо это был керр Рухенштат, либо же нам придется признать существование доппельгангеров и похитителей тел, – с сухим смешком закончил керр Эрмитлер.

– Похитителей тел?

– Старая байка, вы разве не слышали? Блуждающие души, которые застряли в нашем мире, иногда вселяются в чужие тела, вышвыривая настоящего хозяина, естественно. Как вы пальто надеваете. Не хотите почувствовать себя пальто, керр Юрген?

– Я не увлекаюсь паранормальными теориями.

– И то верно, – согласился собеседник. – Обычно за любым странным, на первый взгляд, явлением скрывается скучное объяснение, о котором мы не знаем. – Он зачерпнул полную ложку граттена, причмокнул, жмурясь от удовольствия.

– Гейст сказал, почему он это сделал?

– Керр Рухенштат так и не признался, – поскучнел безопасник. – Ни в именах сообщников, ни в причинах, ни в самом убийстве. Твердил: «Я не помню». Хочу заметить, керр Юрген, временная амнезия – частое заболевание, сопутствующее нарушению закона. – Эрмитлер задумчиво покрутил перед глазами насаженный на вилку кнедлик, изучая со всех сторон. – Зачем? Пожалуй, это главный вопрос, на который мы каждый раз ищем ответ. Ведь мотив – каркас, веретено, а уже вокруг него наматывается клубок преступления.

Собеседник отправил кнедлик в рот, прожевал.

– Это мог быть заказ. Жертвы принадлежали к правлению профсоюза трудящихся и придерживались схожих взглядов, предпочитая миром урегулировать конфликты между владельцами мануфактур и рабочими. Но больно топорно осуществлено! Обычно исполнители стараются не следить, а в данном деле все улики указывали на одного-единственного человека. Такая «грязь» характерна