генерал Бомаш, — это позволит не только снять напряжение в обществе, но и помочь кабинету определиться, как решить проблему растущей безработицы и обесценения валюты.

— Это еще одна причина, почему его величество желает присутствия на своем празднике представителей богатых элит Индокитая, — заметил Суан Ши, — именно вы по сути решаете, что будет с теми миллионами работников, что сейчас трудятся на плантациях, рудниках и заводах.

— Богатых элит, — усмехнулся Эдвард, — вы, Суан Ши, хорошо знаете, что любую элиту, будь она лаоская, французская или английская интересует лишь одно — извлечение прибыли. Если, допустим, мои шахты способны добыть достаточно чистейшей оловянной руды, чтобы набить два полных состава и отправить в Сайгон, а оттуда на грузовых танкерах в Северную Америку и Европу, то естественно я ожидаю, что мои расходы не просто покроются, а сверхприбыль позволит мне, к примеру, улучшить оборудование на тех же шахтах и условия труда, что опять же приведет к росту эффективности. Но когда сырье уже отгружено, и в самый последний момент приходит известие, что заказчики не в состоянии оплатить полный объем и им теперь нужно намного меньше кубов олова, согласитесь, первая реакция любого бизнесмена — это сокращение того самого производства.

Эдвард снова потянулся к подносу, и словно невзначай коснулся моего плеча, прекрасно понимая, что я не имею возможности отодвинуться от него.

— Я вас понимаю, месье Фейн, — согласился Суан Ши, — ваша реакция на снижение покупательской способности рынка во многом естественна и продиктована разумом и практической смекалкой.

— Да, и еще огромных нежеланием терять то, что уже заработано, господа, — улыбнулся Эдвард, — увы, я не филантроп.

Оба генерала закивали, поддерживая мысль англичанина. Лицо же Суан Ши оставалось все так же бесстрастным.

— Но неужели, господа, вы пришли сегодня вечером только за тем, чтобы обсудить вопросы помощи безработным? — удивился Эдвард.

— Кхм…, по правде говоря, не только за этим, месье Фейн, — ответил генерал Марселье. — На самом деле мы хотели бы обратиться с просьбой к мадам Фейн.

— Слушаю, господа, — отвечаю.

Я прекрасно понимала, о чем сейчас говорил Эдвард, и от жестокости его логики внутри все так и сжалось. Сокращение производства. Конечно. Он собирается увольнять работников с шахт, с заводов и других производств. Именно это намерены сделаны и остальные крупные бизнесмены Индокитая. А отец… Неужели и он будет вынужден прогнать лао и кули с плантаций?

— Мадам Фейн, — прежде чем продолжить генерал Марселье откашлялся и отпил из высокого бокала прохладное молодое вино, поднесенное девушкой индианкой, — помните ли вы то место, куда были похищены шайкой тонкийских солдат?

— Для чего подобные вопросы, генерал? — тут же нахмурился Эдвард, резко подаваясь вперед. — Мне казалось тогда, я оказал полное содействие расследованию и поимке участников банды Сан Хуна.

Едва Эдвард произнес это имя, как по моей коже пробежал холод. Я словно снова оказалась привязанной к каменному трону в заброшенном храме. Вижу безумные глаза аннамского предводителя, его тонкие острые пальцы, вырывающие мои волосы с мясом, и ползущую по руке черную кобру. Боковым зрением замечаю взгляд Эдварда, но не подаю вида.

— Месье Фейн, думаю, дело действительно крайней важности, — обращаюсь к нему с вежливой улыбкой. — Я слушаю, господа.

— Простите нашу назойливость, месье Фейн, — продолжал Суан Ши, — вы тогда действительно очень помогли в ликвидации бунтовщиков. Но проблема в том, что наши источники накануне прислали сообщение, что черное дело, задуманное Сан Хуном может быть осуществлено в ближайшее время, проблема в том, что мы так и не выяснили, каким образом будет нанесен удар.

— Взрывчатка? — предположил Эдвард, скрещивая руки на груди. — Они грабили французские арсеналы по всему французскому протекторату, думаю, в их руках могут быть новейшие пулеметы. Признаться, большей безалаберности ваших офицеров на местах я не встречал ни в одной даже самой отсталой стране Юго-Восточной Азии, господа генералы, — Эдвард был взбешен. И хотя он прекрасно держал себя в руках, но по тону, по стиснутым челюстям, всем присутствующим стало ясно, что месье Фейн не желал, чтобы его жена принимала дальнейшее участие в расследовании.

— Если я могу быть хоть чем-то полезна, господа, я охотно помогу, — говорю с улыбкой, словно не замечая яростного взгляда Эдварда. — Но, честно говоря, не понимаю, каким образом могу способствовать в обеспечении безопасности его величества. В том храме, так понимаю, вы уже все обыскали?

— Совершенно верно, — кивает генерал Бомаш, — прокопали каждый дюйм тех развалин, но не нашли ровном счетом ничего, кроме дохлых крыс и змеиного гнезда.

— Сан Хун не упоминал ничего? Хоть какой-то зацепки, которая могла бы привести нас к тому, что они замышляют? — спрашивает Суан Ши.

Я задумалась. По правде говоря, в последнее время мне казалось, что моя жизнь несется слишком быстро вперед, подобно табуну диких лошадей. События недавнего прошлого предстали в ярких подробностях перед глазами. Но что я могла найти в них? Сан Хун был несомненно безумцем, но точно не глупцом, чтобы выдавать подробности своего черного замысла.

— Мне очень жаль, господа, — качаю задумчиво головой, — боюсь, от моих воспоминаний нет никакого проку. Все, что я могла, я рассказала офицерам сразу после спасения из плена.

— А что говорит месье Аггеран? — спрашивает Эдвард. — Удалось ли ему разговорить пойманных бандитов?

— Почти… — пожал плечами генерал Марселье, — но только один из них уже готов был давать показания, как его напарник, вырвался и задушил парня. Больные фанатики, месье Фейн, в том то и весь ужас…

Повисло молчание, нарушаемое птичьим гомоном, доносившимся из широкой террасы.

— В любом случае, господа, моя жена вряд ли может помочь вам, — заключил Эдвард, которому по всей видимости очень не терпелось спровадить важных гостей, — лучшее, что вы можете сделать для безопасности его величества — это отменить все мероприятия. Массовые гуляния в такие мрачные дни могут обернуться трагедией.

— Вы правы, месье, — тяжело вздохнул генерал Бомаш, — но эта традиция, своего рода богопочитание, и отменить его мы не в силах.

— Вы явно недооцениваете тот ужас, который наводят колониальные власти на местных лао, генерал, — усмехнулся Эдвард.

Я остановила взгляд на Суан Ши, но лицо главного королевского телохранителя оставалось по-прежнему непроницаемым. До какого же цинизма можно дойти, чтобы вот так обсуждать его народ, открыто насмехаясь? Что-то неистовое и злое шевельнулось внутри груди. Миссис Вуверт, та богатая американка, как же она была права. И для Эдварда и для этих французских генералов Индокитай не был Родиной, а всего лишь дойной коровой, которую они еще в добавок и презирали. Индийская кровь предков взвилась огненным пламенем в жилах.

— Я помогу вам, — говорю, обращаясь только к Суан Ши.

Эдвард