— А этот перевод поддержан?

— Да.

— Тогда, принимая во внимание смерть вашей дочери,состояние, которым она владела, было ее личным?

— Да, так.

— И оно значительное? — спросила Берта, осторожно прощупываядорогу.

— Вполне, — ответила миссис Голдринг холодным тономфинансиста, который захлопнул дверь перед носом Берты Кул.

Некоторое время в кабинете царило молчание, потом КарлоттаГолдринг поспешно сказала:

— На самом деле, миссис Кул, последние несколько месяцевМейбл и Эверетт Белдер не очень ладили друг с другом, и когда у нее появилисьпричины подозревать, что Эверетт… ну, вы знаете, что… Я хочу сказать, что он…

— Изменял жене? — помогла ей Берта.

— Да.

— Она думала, что он ее бросит, так что же случилось?

— Она составила завещание, по которому все состояниепереходило к маме и мне, — безапелляционно заявила Карлотта.

— Как вы узнали?

— Она нам сказала. Во всяком случае, в телефонном разговорес мамой она сообщила, что сделала это. Она знала, что ей потребуется двасвидетеля. Видимо, одним из них должна была стать Салли Бренгнер. Мы не знаем,кто был вторым.

— Где сейчас находится завещание?

— Мой зять его сжег, — произнесла миссис Голдринг. — Если мысможем доказать, что это завещание было сожжено после смерти Мейбл, тогда мысможем представить другое свидетельство, чтобы доказать его содержание,например, телефонный разговор с Мейбл.

— Каким числом датировано завещание? — спросила Берта.

— У нас есть основания полагать, что оно было составлено задень до смерти, шестого апреля.

От приятного предчувствия Берта стала похожа на херувима:

— Да, миссис Голдринг, думаю, что смогу вам помочь.

— Я так рада.

— Это так много для нас значит, — вставила Карлотта. — Выпросто не можете себе представить, какое это облегчение. Я говорила маме, чтовы можете нам помочь. Я сказала: «Мама, если кто-нибудь и поможет нам, так этота восхитительная женщина с твердым характером, которая была в офисе ЭвереттаБелдера, когда я туда вошла».

Берта Кул взяла карандаш и тихонько покрутила его в руках.

— Ну, а теперь, — сказала она, — что вы хотите мне сказать?

— Мы просто хотим, чтобы вы рассказали моему адвокату то,что знаете, и дали предварительное письменное показание, а потом, когда выподниметесь на свидетельскую трибуну, то должны будете засвидетельствовать, чтовидели, когда вошли в кабинет. Мы знаем, что Эверетт Белдер сжег завещание какраз перед тем, как вы с сержантом Селлерсом вошли в офис.

Берта боролась с явным недоверием:

— Вы хотите сказать, что я вам нужна как свидетельница, иэто все?

Карлотта улыбаясь, утвердительно кивнула:

— Понимаете, миссис Кул, в офисе Эверетта мы нашли пепел намаленькой каминной решетке. Сейчас эксперт изучает его, восстанавливаетсожженный текст, чтобы можно было установить, что это завещание моей сестры. Иэтот пепел лежал сверху. Следовательно, завещание было последней бумагой,брошенной в огонь.

Мы уверены, что Имоджен Дирброн знает намного больше, чемзаявляет. Я боюсь, что добровольно она нам не поможет. Но мы уверены, что выможете нам помочь, что вы вспомните, как в камине горели бумаги, когда вы вошлив кабинет. Это все, что вам нужно вспомнить, миссис Кул. Я вошла позднее и могуподтвердить, что в тот момент огонь…

— Подождите минуту, — сказала Берта, улыбка сошла с ее лица,взгляд стал холодным и тяжелым. — Что я с этого буду иметь?

Женщины переглянулись, потом Карлотта сказала:

— Гонорар свидетеля, миссис Кул… и мы оплатим то время,которое вы потеряете на встречу с нашим адвокатом.

Берта, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал ровно,произнесла:

— Вы пришли сюда только для того, чтобы договориться освидетельском показании, не так ли?

— Именно так, — сказала Карлотта, еще раз включая на полнуюмощность свой темперамент. — Мы были бы, конечно, рады заплатить вам за время,которое вы потеряете у нашего адвоката. Я полагаю, это будет стоить пять илидесять долларов. Конечно, это не кажется неожиданным и не может выглядеть так,словно мы пытаемся купить ваше свидетельское показание. Ведь мы не можем этогосебе позволить, не правда ли, миссис Кул?

Обе посетительницы в течение секунды одаряли Бертуобаятельнейшими улыбками. Берта сжала губы.

— Конечно, не можете, и по этой причине я не стануподтверждать, что какие-то бумаги горели на решетке. Я не пойду к адвокату и небуду свидетельницей.

— О, миссис Кул! Но мне казалось, что вы согласны помочьнам.

— Я сказала, что смогу помочь вам, если вы нуждаетесь вуслугах детектива.

— Но нам не нужен детектив. Все уже готово. Наш адвокатговорит, что раз показание эксперта доказывает, что это было сожженноезавещание, то расследовать больше нечего.

— Я полагаю, что адвокат работает за номинальную плату, —сухо заметила Берта.

— Он получит свой процент.

— И к тому же, если вы получите состояние, он будетдействовать в качестве вашего адвоката в заверении копии завещания и в егоофициальном утверждении и получит еще один кусок, не так ли?

— Почему… почему, я не думала об этом. Он сказал, что частьэтого состояния будет удержана по закону.

— Понятно, — сказала Берта с непробиваемой вежливостью. —Что ж, мне очень жаль, что я ничем не могу вам помочь… пока вы не почувствуете,что вам нужно собрать некоторые факты.

— Но, миссис Кул, у нас есть все факты. Нам нужен толькосвидетель для их подтверждения.

— Вы успели проделать огромную работу за то время, как быланайдена ваша дочь, — заметила Берта. — Адвокаты, почерк, эксперты и томуподобное.

— Большую часть мы сделали раньше, до того как былообнаружено тело Мейбл. Я чувствовала, что ее убил Эверетт Белдер. Я былауверена в этом со вчерашнего утра. И я начала предпринимать шаги, чтобыубедиться, что Эверетт не исчезнет с чем-нибудь важным для извлечения выгоды изсвоего преступления. Мы обязаны вам, миссис Кул, что вы нашли тело Мейбл.

— Вы мне вовсе ничем не обязаны, — поспешно сказала Берта. —Я могла бы собрать для вас больше фактов, если бы…

— Наш адвокат, — мягко перебила ее миссис Голдринг, —говорит, что у нас есть все необходимые факты, и нам нужно только найтисвидетелей, которые их подтвердят.