Спустя несколько дней о «корнуоллской загадке» писали ужевсе газеты. Оказалось, что кривотолки так и не затихали, а когда было объявленоо помолвке вдовца с мисс Маркс, его секретаршей, языки замололи пуще прежнего.Наконец была отправлена петиция министру внутренних дел, тело эксгумировали иобнаружили в тканях большое количество мышьяка. Мистера Пенгелли арестовали ипредъявили ему обвинение в убийстве жены.

Мы с Пуаро присутствовали на предварительном дознании. Уликоказалось много, чего и следовало ожидать. Доктор Адаме признал, что симптомыотравления мышьяком можно легко спутать с гастритом. Дал показания экспертМинистерства внутренних дел, служанка Джесси выплеснула мощный потокинформации, большая часть которой была опровергнута, но которая, тем не менее,весьма сильно подкрепила обвинения против подозреваемого. Фрида Стэнтонпоказала, что ее тетке становилось хуже всякий раз, когда она ела пищу, приготовленнуюмужем. Джекоб Рэднор сообщил, что он неожиданно заскочил к ним в дом в деньсмерти миссис Пенгелли и увидел, как мистер Пенгелли убирает бутыль сгербицидом на полку в буфетной, а между тем каша для миссис Пенгелли стояларядом. Затем вызвали мисс Маркс, белокурую секретаршу, она закатила истерику,но признала, что хозяин обещал жениться на ней в случае, если что-нибудьстрясется с его женой. Пенгелли пока отказался от защиты и был предан суду.

Джекоб Рэднор проводил нас до гостиницы.

— Вот видите, мосье Рэднор, — сказал Пуаро, — я оказалсяправ. Это дело невозможно было замолчать. Не позволил, что называется, гласнарода.

— Да, вы были совершенно правы. — Рэднор вздохнул. — У этогобедняги есть хоть какая-то возможность выкрутиться?

— Поскольку он оставил за собой право на защиту, у него, каквыражаетесь вы, англичане, наверное, припасено что-нибудь в рукаве. Может,зайдете к нам?

Рэднор принял приглашение. Я заказал два виски с содовой ичашку шоколада. Последнее явно вызвало замешательство, и я очень сомневался,что заказ будет выполнен полностью.

— Разумеется, — продолжал Пуаро, — у меня немалый опыт вделах такого рода. И я вижу только одну лазейку для вашего будущего тестя.

— Какую же?

— Подпишите эту бумагу.

Внезапно он, будто фокусник, вытащил исписанный листокбумаги.

— Что это?

— Ваше признание в убийстве миссис Пенгелли.

На миг воцарилась тишина, потом Рэднор расхохотался.

— Должно быть, вы сошли с ума.

— Нет, мой друг, я не сумасшедший. А теперь я расскажу, какбыло все на самом деле. Вы приехали сюда, открыли свое дело, но вамкатастрофически не хватало денег. Мистер Пенгелли был человеком весьмасостоятельным. Вы повстречались с его племянницей, понравились ей, но танебольшая сумма, которую Пенгелли выдал бы ей в качестве свадебного подарка,вас не устраивала. Вы решили завладеть всеми их деньгами. Чтобы деньгидостались племяннице, единственной кровной родственнице Пенгелли, следовалоизбавиться и от дяди, и от тетки. Как хитро вы все провернули! Закрутили романс этой простодушной пожилой женщиной и посеяли в ее душе сомнения в собственноммуже. Сначала вы раскрыли ей глаза на его интрижку с секретаршей, затем подвелик мысли об отравлении. Вы были в доме своим человеком, и вам ничего не стоило,улучив момент, добавлять ей в пищу мышьяк. Но как человек осмотрительный, выникогда не делали этого в отсутствие мужа. Женщина по природе своей просто не всостоянии держать свои проблемы в тайне. Она рассказала племяннице. И конечноже обсуждала со своими знакомыми. Для вас же единственная сложность заключаласьв том, чтобы убедительно разыгрывать влюбленного одновременно перед обеимидамами, но это оказалось не так уж трудно. Вы объяснили тетке, что должныпритворяться, будто ухаживаете за племянницей, дабы рассеять подозрения мужа. Амолодую леди особенно и убеждать не приходилось: она никогда не приняла бывсерьез такую соперницу.

Но вот миссис Пенгелли решилась, ни слова не говоря вам,посоветоваться со мной. Если бы я в ходе своего расследования подтвердил, чтомуж действительно пытается отравить ее, она имела бы все основания уйти от негок вам — о чем, по ее мнению, вы пылко мечтали. И я уже готов был приступить красследованию, но тут вам подвернулся удобный случай — на ваших глазах мистерПенгелли готовит кашу для жены. Вам ничего не стоило подсыпать в неесмертельную дозу. Остальное было еще проще. Как бы желая замять дело, вы то идело разными намеками и репликами разжигали страсти. Даже мне, Эркюлю Пуаро, выпытались объяснить, кто на самом деле отравил миссис Пенгелли. Но вы отнеслисько мне как к простому смертному, мой хитроумный юный друг.

Рэднор был смертельно бледен, но все же небрежно взмахнулрукой, пытаясь изобразить равнодушие.

— Ваше повествование весьма любопытно, но зачем вырассказываете все это мне?

— Затем, мосье, что я представляю не закон, а миссисПенгелли. Ради нее я даю вам возможность бежать. Подпишите эту бумагу, и у васбудет фора — двадцать четыре часа, прежде чем я передам ее в руки полиции.

Рэднор заколебался.

— Вы ничего не можете доказать.

— Что вы говорите? Это я-то, сам Эркюль Пуаро? Посмотрите вокно, мосье. Там стоят два человека, которым приказано не выпускать вас извиду.

Рэднор прошел к окну, отдернул занавеску и отпрянул.

— Видите, мосье? Подписывайте, не упускайте единственногошанса.

— А какие вы мне дадите гарантии?

— Что выполню свое обещание? Слово Эркюля Пуаро!Подписывайте. Хорошо. Гастингс, будьте добры, поднимите занавеску. Это сигнал,что мистера Рэднора необходимо пропустить.

Еще сильнее побледнев и бормоча что-то себе под нос, Рэднорпоспешно выбежал из комнаты. Пуаро кивнул, глядя ему вслед.

— Трус! Так я и знал.

— Мне кажется, что вы уж чересчур расчувствовались! —сердито воскликнул я. — Вы всегда такой противник сантиментов, тут вдругпозволяете бежать опасному преступнику.

— Это не сантименты, и не вдруг, — возразил Пуаро. — Развевы сами не видите, mon ami, что у нас нет никаких доказательств его виновности?Представьте: я встаю и заявляю двенадцати флегматичным корнуоллцам, что я,Эркюль Пуаро, точно знаю то-то и то-то… Они же поднимут меня на смех!Единственное, что я мог — запугать его и таким образом добиться признания. Тедва бездельника, которых я заметил на улице, пришлись весьма кстати. Опуститезанавеску, Гастингс. Не было никакой необходимости поднимать ее — это просточасть мизансцены[104].