Вечером за ужином Дима по понятным причинам отсутствовал. Таня тоже не вышла. И все выглядели подавленными. Все, за исключением Саши, который один светился, словно ночная лампочка. На фоне общего траура это выглядело настолько неуместно, что даже породило среди народа разные слухи.

– То-то генеральный наш ликует. Его взяла.

– О чем это вы?

– Так ведь если Димы не станет, кто займет пост руководителя?

– Таня.

– Не порите ерунды! Таня в наших делах разбирается не больше, чем я сам в балетных па. Она не сможет вести дела. И поручит это ему – Саше! Вот то-то он так и радуется. Предчувствует, что скоро сможет повести дела в фирме по-своему.

Мнения о том, хорошо это будет или плохо, разделились.

– С Сашей не повеселишься как следует.

– Как следует – это с пьянкой до утра? И очень хорошо, если вы немного угомонитесь.

Но в одном народ был прав. Это Диме все бы пляски да пьянки до упаду. И если праздник чуточку в дурном вкусе, то так даже лучше, потому что веселей. А Саша совсем другой человек, он семьянин до мозга костей. Он и отдыхать привык по-семейному, чинно, благородно, с расстановкой. Экскурсии по Золотому кольцу, по старинным городам и кремлям. Вот это в его вкусе. И чтобы в десять часов уже все были в постелях, потому что утром вставать в шесть утра, ехать на очередную познавательную экскурсию.

В таком отдыхе есть своя прелесть, но разгулявшийся в компании с Димой коллектив хотел продолжать развращаться в прежнем роде.

И поэтому ребята шептались между собой.

– Плакали наши веселые денечки. Теперь Саша заведет новые порядки.

– Погоди ты Диму хоронить. Может, он еще выкарабкается.

– Ага! Выкарабкается. Как же! Я звонил в больницу, мне сказали, что состояние критическое. Критическое! Понимаете, что это значит? Дима умирает. И умирает не в Москве, где еще можно было бы надеяться на какую-то помощь, а тут! Что они смогут для него сделать?! Нет, его песенка спета, это ясно.

– Не говори так.

– Конечно, может, еще и выкарабкается. Всякое случается. Но всегда лучше заранее подготовиться к худшему, чтобы потом не было так больно.

И хотя большинство считало, что отчаиваться еще рано, общее настроение, как уже говорилось, было подавленным.

– Я перед ужином заглянула к Танечке, так она вся в слезах и полном раздрае.

– Бедняжка. Мне ее жалко.

– Еще бы. Муж в больнице. Лучшая подруга пропала.

– Таня говорит, что ей особенно страшно за Верочку. Дескать, ту видели соседи, и она была в обществе какого-то крепкого телосложения мужчины, который вел себя с ней очень грубо. Кричал, что она ему надоела, даже угрожал расправой. По словам этих людей, Верочка выглядела напуганной и двигалась вроде как по принуждению. И теперь Таня переживает еще и из-за подруги. Она жаловалась, что не знает, к кому обратиться за помощью. А наш Саша проявил себя черствым сухарем.

– Вот уж никогда не поверю! Саша всегда и всем готов помочь.

– А Тане он отказал. Сказал, что все образуется и что Верочка найдется и сама. И что лично он сейчас слишком занят, чтобы взяться за ее поиски.

– Возмутительное равнодушие!

– Интересно, чем это он так занят?

– Уж не поиском ли способа, как добить Диму, пока тот так слаб?

И хотя на предположившего про их генерального такую дикую вещь зашипели со всех сторон, Геля чувствовала, темные тучи подозрения начинают сгущаться над Сашиной головой. А это было несправедливо! Просто чудовищно несправедливо. Геля знала… Нет, она чувствовала, что Саша не такой человек. Он глубоко порядочный. Он честный. Он никогда-никогда не пошел бы ни на какую подлость даже в отношении своего врага, а уж тем более в отношении партнера. Да еще и при том, что с Димой их связывали еще и хорошие дружеские отношения. Невозможно о таком думать! И все же Геля думала. И другие, она это чувствовала, тоже думают.

Даже вернувшийся с поздней рыбалки муж обнаружил перемену в настроениях.

– Это чего все такие мрачные сидят? – чересчур громко спросил он у жены. – Еще кто помер?

Несколько девушек вскочили из-за стола и устремились к выходу с такими разгневанными лицами, словно бы оскорбили лично их. Но муж ничего не заметил. Он вообще во время ужина предпочитал смотреть в свою тарелку и сейчас не без испуга разглядывал покрытую плесенью баранью ногу, которую ему положила Геля. Разумеется, плесень была произведением повара. И зелень была сделана с помощью пищевого красителя. Но общее впечатление от баранины было не ахти, хотя на ее вкусе это и не сказалось. Баранина была изумительно нежной. И все же его внешний вид позволил лишь самым отважным из отважных попробовать это мясо.

Муж был как раз из таких. Он отрезал от ноги приличных размеров кусок и только после этого взглянул на жену.

– Так чего случилось?

– Дима совсем плох.

– Начальник ваш? Тогда понятно, чего все такие кислые.

И муж принялся за мясо.

– А знаете, какой случай с нами был на рыбалке? – спросил он, желая отвлечь всех от тяжелых мыслей.

– Какой?

– Расскажу, упадешь.

– Не упаду. Я сижу на стуле.

– Свалишься, – пообещал ей муж.

– Рассказывай уже, не тяни.

– Нет, ты не поверишь. Кто другой бы мне рассказал, я бы тоже не поверил. Но тут… своими глазами…

– Что?

Муж прекратил на мгновение жевать и произнес:

– Мы же с ребятами ее видели!

– Кого?

Но спрашивая, Геля уже догадалась, что скажет сейчас ее муж.

– Ведьму эту видели! – воскликнул муж. – Рыжую бестию, которая тут всем пакостит. Видели ее своими глазами!

Геля судорожно сглотнула. Значит, все правда. Ведьма бродит по округе. Ее муж не такой человек, чтобы фантазировать и обманывать. Ах, как это плохо! Как страшно и жутко стало от той тишины, которая наступила после его слов.

– Ты хорошо ее видел?

– Как тебя сейчас!

И муж вновь с аппетитом принялся за баранину. И как он может есть в такой момент? Да еще опарыши эти! Чтобы им пусто было, но выглядят они совсем как настоящие. Беленькие, жирные, они вроде бы даже извивались. Молодец повар, просто вершина мастерства! Как он умудрился придумать такое? Машинально Геля подумала, что вот у нее в тарелке таких червячков не было. Интересно, почему? Геля взглянула на баранью ногу, от которой оставался еще приличный кусок. Странно, там опарышей тоже не наблюдается. Да и эти, которые у мужа в тарелке, вроде бы валятся откуда-то сверху.

– Ай! Червяки! – внезапно вскрикнула одна из девушек, указывая руками на мужа Гели. – Они из вас ползут!