– Ладно, – сказала она. – Пошли.

Они уже были на полпути к кассе, когда Рейна резко схватила Лиру за локоть и потащила к выходу. Когда С-э-м заметила их отсутствие, девушки уже были у двери.

– Беги! – скомандовала Рейна, не отпуская локоть Лиры.

Сработала сигнализация, и Лира сразу вспомнила «Черный код». Жара, весенняя гроза, из-за которой вырубилось электричество и пришлось запустить аварийные генераторы.

Они выбежали на парковку. Обе смеялись, небо над ними вращалось с бешеной скоростью. К своему собственному удивлению, она была счастлива так, что дыхание перехватывало. Она никогда еще так не смеялась. Все тело сотрясалось от накатывающих волн смеха, так что дыхание совсем сбилось и кружилась голова.

Трейлер Рейны был не больше, чем их собственный, только завален всяким хламом. Лире странно было, что у одного человека в пользовании столько вещей и это воспринимается как должное. Семейные фото в пластиковых рамках, подушки в собачьей шерсти, карандашницы. По сравнению с этим трейлер Рика был таким же холодным и обезличенным, как коридоры Хэвена.

На тумбочке, заваленной почтой, Лира заметила такую же глянцевую брошюру, как у Ориона в обувной коробке. В этот раз она сконцентрировалась на буквах, и через некоторое время они обрели смысл. «Нэшвиллский фестиваль Элвисов».

Рейна поймала ее взгляд.

– Только не говори, что ты тоже фанатка Элвиса.

Лира не ответила. Молчание всегда оставляло пространство для маневра.

– Моя мама ездит туда каждый год. Ты не поверишь, но она даже со своим бойфрендом там познакомилась. Смотри. Он есть в брошюре.

Рейна стала быстро перелистывать брошюру, и у Лиры сразу замерло сердце.

Реплики. Дюжины реплик. Мужчины, одинаково одетые в белое, но не в больничную одежду. В элегантные костюмы с красивой отделкой.

И выглядели они вполне упитанными. В общем-то, они просто выглядели хорошо.

– Это – Майк, – сказала Рейна, ткнув пальцем в одного из клонов в третьем ряду. – Он выиграл два года назад. Мама увидела его на сцене, подошла к нему после номера и пригласила на свидание, – она закатила глаза. – Это была настоящая любовь с первого взгляда.

– Не понимаю, – голос Лиры звучал немного отстраненно, – где это место?

Рейна удивленно посмотрела на нее.

– Ты никогда не была в Нэшвилле?

Лира покачала головой, и ее подруга нахмурилась.

– Так откуда ты, говоришь, родом?

– Флорида, – ответила она, хотя узнала об этом совсем недавно, когда Джемма сообщила правду о ее появлении на свет. Всю свою жизнь она знала только Хэвен и Еловый остров. И не подозревала, как велик внешний мир, который бесконечно делится на страны, штаты, города и районы. Возможно ли, что где-то в этом огромном мире есть место, где реплики живут открыто и счастливо? – У нас… там тоже были реплики.

Рейна сощурилась, словно хотела взглянуть на Лиру с расстояния.

– Двойники, ты хочешь сказать?

Лира покачала головой. Она не знала, что ответить. Ее тело словно превратилось в пар. Внезапно ей показалось, что все неизвестные ей вещи и факты в мире превратились в одну гигантскую волну, обрушившую на нее свою сокрушительную мощь. И ей не выстоять. Но эта идея захватила ее: возможно, в мире есть место, где реплики могут свободно улыбаться и фотографироваться. Это внушало надежду.

– Мне кажется, все это полный бред, – сказала Рейна. – Куча взрослых мужиков… Все наряжаются в какого-то рок-певца, который помер лет сто назад. Вообще-то и музыка у него не такая уж хорошая…

– В каком смысле «наряжаются»?

– Ну, знаешь, красят волосы, отращивают бакенбарды. Костюмы покупают, и все такое. Это ведь всего лишь шоу. Но Майк ведет себя так, будто он реально Элвис, – пояснила Рейна и, увидев лицо подруги, добавила: – Только не говори, что ты не знаешь, кто такой Элвис.

Лира была ужасно смущена.

– Он, наверное, бог в Нэшвилле?

Она немного успокоилась, когда Рейна рассмеялась и подтвердила.

– О, да, – сказала она. – Это точно подмечено.

В ванной Рейна накрасила и переодела Лиру.

– Ты выглядишь взволнованной, – сказала она, отступив на шаг, чтобы оценить результат своей работы. – Нервничаешь?

Лира покачала головой. Мысленно она уже сходила на вечеринку и вернулась домой. Смена Ориона наверняка закончилась. Случайно ли он подобрал эту листовку? Заглядывал ли он в нее вообще? Он наверняка рассказал бы ей об этом. А значит, и она должна ему рассказать. Она преподнесет ему этот чудесный подарок, и Орион поймет, что она простила его. И несмотря ни на что, они все же одинаковые.

– Ты когда-нибудь раньше бывала на вечеринках?

В Хэвене каждый год устраивали рождественскую вечеринку, но только для врачей, сестер и остального персонала.

Сотрудники института готовились неделями: развешивали яркие разноцветные гирлянды и большие красные банты, а еще ароматные зеленые ветки. В ночь вечеринки на местах оставались только дежурные, да и те выглядели странно – с красными глазами, в отороченных белым мехом колпаках и массивных свитерах поверх формы.

А затем была Ночь Выбора: горстка докторов-мужчин вваливалась в их спальни, источая алкогольные пары.

– Скорее нет, – ответила Лира.

– Не думала, – сказала Рейна. – Ладно, тебе точно понравится. Поверь мне.

Рейна поставила таймер на пятнадцать минут, нанеся какой-то состав на волосы Лиры. За последнее время они непривычно отросли: тонкие, легкие, цвета молодой древесины. От едкого химического запаха у нее вскоре заслезились глаза. Тогда они смыли краску, Рейна пальцами уложила ей волосы и закрепила гелем.

– Не смотри, – предупредила она, когда Лира попыталась обернуться. – Еще не готово.

Она чем-то обрызгала Лиру, потом залезла ей под рубашку и приподняла грудь, чтобы та заметнее выступала из лифчика, который она сама же и одолжила подруге. Рейна рассмеялась, заметив, что Лира даже не моргнула во время этой процедуры. Затем она развернула Лиру, чтобы та могла наконец оценить результат.

В отражении на нее смотрела какая-то незнакомка: блондинка с густо подведенными глазами и плоским животом. Вырез майки открывает грудь едва ли не целиком. Джинсы туго обтягивают бедра.

– Ну, что скажешь, Пиноккио? – Рейна обняла ее за плечи. – Я знала, что смогу превратить тебя в настоящую девочку.

Когда они вышли, было почти восемь. Солнце стояло низко. Лире всегда нравилось это время дня, когда вечерний свет смягчал очертания предметов и заливал все вокруг золотом. В такие моменты даже их трейлерный парк казался красивым: и тощие коты, нежащиеся в лучах заходящего солнца, и затененные, усыпанные гравием дорожки, и люди, возвращающиеся с работы, пока еще не пьяные и не злые. Она чувствовала себя обновленной, пахнущая чем-то незнакомым и одетая в чужие вещи, когда шла плечом к плечу с Рейной, своей подругой. Она чувствовала себя кем-то другим, словно вместе с чужой одеждой нацепила на себя чужую кожу.