Барри сощурился и щёлкнул её по носу.

— На сей раз я сделаю всё по уму и подготовлюсь заранее. У тебя есть какие-нибудь предпочтения, как отпраздновать?

Предпочтения?.. Какие могут быть предпочтения, когда её буквально застали врасплох! Девушка покачала головой. А Барри, казалось, такой ответ полностью удовлетворил. Во всяком случае, на этом тема была закрыта.

Появившаяся словно из ниоткуда миссис Свон не дала девушке снова раскрыть её. Раскрасневшаяся женщина со сценарием в руке попросила Барри вынести на сцену широкий стенд с прикреплёнными к нему символами четырёх кельтских праздников. Мимо тут же прошмыгнули пятиклассники, и…она осталась одна.

Но вдоволь насладиться одиночеством не получилось — в кармане пропищал сигнал смс. Подумав раздражённо, что нужно сменить мелодию, Лив разблокировала экран. И обомлела.

Сообщение было от Кэтрин Тейлор. Тело оцепенело. В голове сразу всплыла последняя встреча с Майлзом, и тут же вырвалось наружу тщательно похороненное в связи с ней чувство тревоги.

Дрожащим пальцем девушка нажала на сообщение.

К.: «Выйди. Надо поговорить»

Вот уж чего ей точно делать не хотелось! Ни того, ни другого! Словно в ответ на эти трусливые мысли, пришло ещё одно смс:

К.: «Выйди. Либо я войду сама и устрою сцену, и тогда ты крупно пожалеешь»

С неё станется. Сделав рваный вдох, Лив обернулась назад, словно могла увидеть за шторой Барри, краем мысли подумав, почему его нет так долго?.. Ну а чем он ей поможет?! Нет, хватит того, что он заступился за неё перед Майлзом.

С этой мегерой она будет говорить сама.

Лив распрямила плечи и вышла за дверь с высоко поднятой головой.

И словно оказалась в другом мире. В том мире, где работа и новообретённое счастье с Барри были лишь сном, а реальность в лице Кэтрин Тейлор снова затягивала в своё губительное, тёмное болото. Школьный коридор был таким же холодным и пустым, как и та, прошлая жизнь ещё каких-то несколько месяцев назад, и это внезапное сравнение придало Оливии сил для противостояния с бывшей свекровью.

Женщина стояла у лестницы. Строгое пальто, элегантная укладка, новенькие ботильоны на высоком каблуке — Лив всегда было не по себе в её присутствии, и она прекрасно знала об этом. Отсюда и надменный, полный превосходства взгляд. Ведь уже можно не притворяться….

— Что Вам здесь нужно?

Кэтрин прыснула и неторопливо поправила сумочку на плече.

— На бумагах ещё не высохла подпись моего сына, а ты уже мне хамишь. И это — учитель. Какой пример ты подаёшь ученикам?

Лив демонстративно оглянулась по сторонам.

— Не вижу ни одного из них. И кстати: искренность важнее лживой учтивости. Что Вам здесь нужно, Кэтрин? — повторила свой вопрос девушка.

— Ты хоть представляешь, каких трудом мне стоило отговорить Майлза от той расправы, которую он задумал в отношении тебя и твоего любовника, ты, мерзавка? Если бы я не вмешалась, твой дружок уже гнил бы в тюрьме, избитый и униженный, а ты… Я даже не уверена, что хочу знать, что именно сделал бы мой сын с тобой.

— Так мне в ноги вам сейчас кинуться? — Прогнав страшные картины, которые нарисовало ей воображение, рассерженная, Лив сделала несколько шагов вперёд. — Любая мать всегда будет на стороне своего ребёнка, но всему есть предел! Вы так спокойно говорите о том, что Майлз был готов нанести Барри и мне физические увечья, словно мы фильм обсуждаем! Да вы оба больные! Убирайтесь отсюда, прочь уже из моей жизни, и не смейте ко мне приближаться! Или я засужу вас за преследования!

Кэтрин вцепилась ей в руку и прошипела:

— Не думай, что я пожалела тебя. Мне было бы глубоко плевать, если бы Майлз избавился от тебя навсегда, но как ни скрывайся, всё могло вывести к нему, а этого я допустить не могу.

— Пустите меня! — девушка дёрнула руку, но хватка женщины только усилилась.

— Я не дам сына в обиду. И не спущу его унижение. Но сделаю всё так, как предпочитает твой любовник — без свидетелей.

Всё произошло в доли секунды. Кэтрин дёрнула её на себя, развернулась, и когда Лив ещё не встала твёрдо на ноги — отпустила.

Перед глазами всё ещё маячило полное злобного ехидства лицо Кэтрин Тейлор, когда девушка поняла, что происходит. Ощущение свободного падения тут же сменилось болью по всему телу. Всё завертелось, из глаз посыпались искры. Кажется, она слышала, как кричит миссис Свон, но тут падение прекратилось, и Оливия провалилась во тьму.

Всё же, он терпеть не мог больницы.

Эти отвратительные светлые стены, безликих докторов в белых халатах и дурацких шапочках, вечно спешащих куда-то… а ещё отвратный вкус кофе из автомата. Зачем его здесь поставили? Чтобы посетитель, выпивший эту гадость, остался в больнице уже в качестве пациента?!

Хотя… если бы он сегодня куда и загремел, то только в психушку. Когда они с миссис Свон вернулись за кулисы, и не нашли там Оливии, Барри решил, что ей стало плохо — всё же, выглядела она неважно, как бы хорошо ни держалась. Он уже достал телефон, чтобы позвонить ей, и тогда услышал крик коллеги.

Что-то перевернулось внутри него в тот момент, когда он выскочил вслед за ней и увидел сначала ту гарпию, свекровь Оливии, а потом и её саму, лежащую лицом вниз на лестничном пролёте.

Она столкнула её. Эта тварь её столкнула с лестницы! Барри был в этом уверен ещё до того, как миссис Свон бросила это обвинение в мегеру, а потом отволокла её к стене, не давая сбежать. Он слышал, как она позвонила директору, а потом сразу — в полицию, и, едва сдерживаясь от того, чтобы оторвать старой крысе голову, в два прыжка переместился к Оливии. Рука сама набрала номер «Скорой помощи», и он словно со стороны слышал собственный голос, чётко и понятно излагающий диспетчеру причину вызова.

Тогда как в сердце творилось непонятно что!

Барри никогда не забудет, каким неподвижным выглядело её тело — он даже испугался, что она не дышит! Хотелось поднять её, прижать к себе, и только здравый смысл останавливал его, ведь неизвестно, какие травмы она получила в результате падения….

Концерт был сорван, дети высыпались в коридор, хотя учителя и пытались удерживать их в стороне. Вскоре приехали медики и забрали Оливию, а Барри пришлось дожидаться полицию, чтобы дать показания.

Когда они уводили проклятую гарпию, мужчина задал ей только один вопрос: «Зачем?» Она на него не ответила, точнее — ничего не сказала. Зато взгляд и подлая ухмылка были очень красноречивыми. Она явно не жалела о содеянном, и судя по самоуверенному виду, верила, что всё сойдёт ей с рук.

Не сойдёт. Будь он проклят, если так.

В телефоне Оливии, который он подобрал, есть сообщения от этой гадины. Наверняка, хотела подтереть их, когда дело было бы сделано. Но всё сорвалось.