Меня передергивает от ее лицемерия, а еще от дикого желания оттолкнуть от своего мужчины.

— Я не могу решать за мужа, мадам, — намеренно называю ее так же, как генерал. — Это его дом, ему решать.

Я уверена, Терриан сейчас что-нибудь придумает, найдет веский довод выставить крашенную стерву. Но он вдруг криво улыбается и произносит, обращаясь к слугам:

— Отнесите вещи госпожи Мар Тины в северные покои. Мадам, вы с супругом? Или одна?

— Я с дочерью. Нимвир приболел и не смог составить нам компанию.

Чувствую, мне надо выказать тревогу за здоровье отца, но не могу и слова сказать, глядя как токая изящная кисть ложится на грудь мужа, а мачеха посылает ему недвусмысленный взгляд. Кат он мог бы показаться благодарным, но не мне. Я вижу всё: призыв, обещание…

Голова начинает гореть от ярости, я готова потерять контроль и наброситься на нее с кулаками.

— Спасибо вам, дорогой зять, за гостеприимство. Мы так переживали, что вдруг вы нам откажете, — воркует эта коза.

— Ну что вы, мадам, как я посмею... — Не понимаю его. Вроде кажется, что издевается, а вроде вполне нормальное выражение лица. Но нет! Берет эту мерзкую белую ручку и силой отрывает от себя. — Родственникам моей возлюбленной жены всегда рады в этом доме.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я одна слышу металл в его голосе? Похоже, что да. Мачеха занята осмысливанием сказанного. Хмурит идеальные брови. Ещё бы. Не может понять, что генерал хотел сказать.

Мне жаль, что Терриан не смог найти повода выставить ее за порог. Но понимаю его. Не так-то это просто, должно быть — нужно не вызвать осуждения и, в конце концов, межгосударственный конфликт. Как не крути, Мар Тина — жена правителя соседнего государства, а Мили Ана его дочь.

— Прошу вас, располагайтесь, — поддерживаю его, — будьте как дома.

Придется играть роль гостеприимной хозяйки. Уж лучше так, чем быть пустым местом.

Мачехе ничего не остается, как отправиться за слугами в свои покои, и лишь тогда я замечаю сестру. Улыбается ехидно. Делает реверанс, сверкая своим откровенным декольте, и следует за матерью.

Боже, как обидно, что они умудрились испортить все впечатление о новом доме.

Терриан поворачивается и берет мою ладонь. Подносит к губам.

— Вы не рады, Кат?

Дергаю головой.

— Нет.

— Отчего же?

— Есть причины, — отвечаю односложно. Наверное, надо бы рассказать ему о мачехе. О том, что знаю о ней, но вдруг понимаю, что все это — мои домыслы, ни одного факта.

— Могу я их узнать?

Вот что отвечать? Что подозреваю ее в дворцовых интригах? Что она мерзкая и дочка ее такая же, и что они намеренно запугивали Кат? Нет же! Но и молчание может вызвать недоверие с его стороны. Ещё решит, что я их выгораживаю.

— Благодарю вас за гостеприимство, — выдаю я, мастерски копируя ее манеру и кладу ручку на грудь. Пусть думает, что я ревную. Это правда, кстати.

До Терриана доходит, и я впервые вижу сегодня его искреннюю лукавую улыбку.

— Возлюбленная жена изволит ревновать? — мы вдруг ни с того ни с сего начинаем флиртовать и строить глазки. Кажется, кому-то приятно, что я немного собственница. Берет мою вторую руку и резко дергает на себя, обнимая за талию. — У вас нет повода, милая Кат. Меня не интересуют взрослые дамы не первой свежести. Только молодые леди с кристально чистой аурой.

Гладит мое лицо, касаясь кончиками пальцев губ.

Вот я вроде должна радоваться. Изменять мне никто не собирается, по всей видимости. Пока. Но почему-то кошки скребут на душе — я, Катя, как раз и есть дама не первой свежести, немногим младше Мар Тины. Как бы он отнёсся ко мне, узнай всю правду?

— У нас с вами разные покои? — спрашиваю невпопад, лишь бы выбросить из головы нелепые мысли и уж тем более ненужное сожаление.

— Вообще-то разные. Но если вы хотите…

— Нет! — выкрикиваю быстро. Слишком быстро. Муж разочарованнно выпускает ладонь и меня. Так хочется оправдаться, но я сдерживаюсь. С того момента, как он предложил мне париверны, вообще-то, мало что изменилось. А под воздействием сиюминутных желаний я могу совершить роковую ошибку... Прости Терриан, еще рано…

Зита и Гита уже вовсю готовят мои покои, словно генерал и не сомневался, что я откажусь от его предложения. Или оно было неожиданным даже для него?

Прохожу в спальню, отделанную в приятных голубых тонах. Мне здесь нравится, с радостью бы пожила подольше, если б не незванные гостьи. Что их сюда принесло? Явно не любовь ко мне. Хотя папеньке наверняка так и сказали, чтоб не был против.

Даю распоряжение служанкам выбрать лучшее домашнее платье для обеда. Потом мы тщательно готовимся к нему. Я практически уверена, эти две стервы будут всячески пытаться подавить мышку, к которой привыкли. В том числе своими нарядами.

Когда спускаюсь в столовую, встречаю там только мужа. Немного не в настроении. Подхожу ближе и кладу ладонь на плечо.

— Надеюсь, вы не на меня сердитесь? Я их не приглашала.

Накрывает мою руку своей, успокаивая.

— Разумеется, вы тут не причем. Ненавижу наглецов, не зависимо от пола, что женщин, что мужчин.

— Представляете, я тоже. По-моему, Мар Тина перегнула палку.

— Я рад, что вы со мной согласны и не собираетесь заступаться. Ни на секунду не поверю, что она по вам скучала, — генерал решает не церемониться и заявляет прямо.

Я горько усмехаюсь. Интересно, что бы было, не окажись здесь меня? Кат бы продолжила верить мачехе? Скорее всего.

— К сожалению, вы абсолютно правы. Только я раньше этого не замечала. Думала, она поступает так из любви ко мне. Папенька утверждает, что эта женщина заменила мне мать. Я до последнего пыталась поверить в сказку. Но наша свадьба доказала обратное.

Терриан хватает меня за подбородок и поднимает к себе лицо.

— Жалеете, что она ее организовала? — брови сведены к переносице, взгляд острый, как лезвие его меча — можно неосторожно порезаться.