вооруженная охрана, – с сомнением произнесла Моника. – Как же можно похитить человека, если при нем охрана?

– Еще как можно! – уверенно произнес Еремин. – Даже не сомневайтесь! Нам с товарищем, – он указал на Терко, – приходилось исполнять такие фокусы… А значит, это смогут сделать и американцы. Несмотря на охрану. Тем более что охрана-то у него – сомнительная. Черт их разберет, кто у них свой, а кто – чужой… Есть у нас, знаете ли, основания сомневаться… Может, как раз охрана и похитит. А уж от пули, если, не дай бог, такое случится, не спасет никакая охрана. И при том не будет никакого международного скандала, вот ведь какое дело! Наоборот, станут говорить, что товарищ Ульбрихт погиб от шальной пули. Сунулся не в свое дело – и вот результат. Или – пропал без вести. В неразберихе это случается. И поди потом докажи тем же американцам, что это их рук дело.

– Что нам делать? – отозвался до сих пор молчавший Уве.

– Вопрос по существу, – одобрительно произнес Еремин. – Значит, так. У вас найдется машина, в которую поместилась бы вся наша компания?

– Найдется, – кивнул Уве.

– Замечательно! – сказал Еремин. – Тогда – быстренько грузимся и в скором темпе выезжаем к Берлинской стене.

– К контрольно-пропускному пункту «Чарли»? – уточнил Уве.

– К нему, родимому! Там – действуем по обстановке. Главное, найти в этой кутерьме вашего Ульбрихта! А дальше – поглядим, – исчерпывающе пояснил Еремин. – Уве, переведи своим парням. Машина поблизости?

– Да, разумеется, – сказал Уве.

Трем молчаливым немцам, чтобы понять смысл задачи, понадобилось всего несколько слов, сказанных Уве. Они мигом встали и деловито засуетились – как это делают спецназовцы всего мира, готовясь к серьезной операции.

– Я – за машиной, – сказал Уве. – Через полторы минуты прошу на посадку.

– А что же делать нам? – спросил Клаус.

– Ехать с нами, что же еще? – ответил Терко. – Кто же будет уговаривать товарища Вальтера Ульбрихта не забираться на танк и не произносить речи перед американцами? Только вы! Наших познаний в немецкой грамматике тут явно не хватит. Что же касается вас, фрау…

– Фройлен, – без тени улыбки поправила Моника.

– Тем более, – улыбнулся Терко. – Что же касается вас, то тут я просто ума не приложу, как быть. Там намечается драка с русскими, немецкими и американскими матюками, а вы – все же фройлен…

– Я прекрасно владею приемами рукопашного боя и умею стрелять! – отчеканила Моника. – А еще – я хорошо знаю английский язык!

– Ну, стрелять и махать кулаками мы умеем и сами, – миролюбиво произнес Терко. – Это – дело нехитрое. Что же касается вашего английского языка – это, конечно, куда как лучше. А вдруг придется по-братски пообщаться с американцами? Вот и будете у нас переводчиком.

В помещение заглянул Уве и сделал знак рукой: все, мол, в порядке, машина – готова, садимся и едем. Все молча стали выходить из дома. Машина и вправду была вместительной – средних размеров микроавтобус.

– Мы поедем на своей машине, – сказал Клаус.

– Это почему же так? – не понял Терко.

– Там у нас спецоборудование, – пояснила Моника. – Пригодится. Да и вообще – такую машину оставлять нельзя. Не положено.

– Ну, коли так, езжайте за нами, – поразмыслил Терко. – Только не потеряйтесь по дороге!

Ни Клаус, ни Моника ничего на это не сказали, лишь иронично взглянули на забавного русского.

Расселись по машинам и поехали.

– Желательно – самой короткой дорогой! – сказал Терко Уве, крутившему баранку. – Дорога каждая минута!

Уве молча кивнул и свернул в узкий, почти безлюдный проулок. Наверно, это и была самая короткая дорога, ведущая к Берлинской стене.

* * *

К контрольно-пропускному пункту «Чарли» они приехали быстро – буквально через двадцать минут.

– Тормози, – сказал Терко Уве. – Надо оглядеться и пообщаться.

А общаться было с кем. У самого прохода через КПП, держа оружие на изготовку, выстроились солдаты в форме армии ГДР. Сзади них, а также справа и слева, замерли танки с красными звездами на башнях. Их стволы были направлены прямо в стену. Это было очень впечатляющее зрелище. Казалось, вот-вот танки взревут, дадут грозный залп прямо по стене, и от нее в один миг останутся одни только бессмысленные камни… Скорее всего, похожую картину можно было наблюдать и по ту сторону стены.

– Значит, так, – скомандовал Терко. – Разделимся. Клаус и Моника, поговорите с немецкими командирами и разузнайте, не появлялся ли здесь товарищ Ульбрихт, а если появлялся, то где его можно отыскать. Ты, – глянул он на Еремина, – то же самое спроси у наших командиров. А я тем временем повидаюсь с нашими славными танкистами. Ну а ты, Уве, смотри со своими ребятами за ситуацией. И если что… В общем, ты меня понял. Ну, вперед! Время не ждет!

Все разошлись для выполнения поручений. Терко не спеша подошел к двум танкам, стоявшим почти впритык друг к другу. Люки танков были открыты, из них торчали головы танкистов.

– Здорово, орлы! – поздоровался с ними Терко.

– И тебе – не загнуться от болячек! – ответил один из танкистов. Остальные промолчали, лишь окинули Терко внимательным взглядом.

– Между прочим, напрасно вы сейчас не спите! – сказал Терко. – Оно ведь как: пока начальство совещается и готовится выдать мудрое решение, солдату можно и вздремнуть. Так сказать, про запас. Один караулит, а другие спят. Старая солдатская мудрость!

– А ты кто такой, чтобы нас учить? – лениво спросил один из танкистов.

– Я-то? – беззлобно усмехнулся Терко. – Да, в принципе, то же самое, что и ты.

– А если точнее? – поинтересовался танкист.

– А если точнее, то – из спецназа, – сказал Терко.

– Из какого такого спецназа? – не понял танкист. Из башен высунулись еще головы – кто в шлемах, кто без них.

– Из советского, понятное дело, – сказал Терко. – Не из американского же!

– А чем докажешь? – въедливо спросил танкист.

– Ну, я же здесь, – спокойно ответил Терко. – И притом в самый горячий момент. Чем тебе не доказательство?

– Резон, – почесал затылок танкист. – А почему в штатской одежде? Да еще и в немецкой?