– Для маскировки, – пояснил Терко. – Чтобы никто не обращал внимания.

– И что же, не обращают? – спросил танкист.

– Пока нет. Считают меня веселым немецким парнем. А что, похож я на веселого немецкого парня?

– Если не мелешь языком, то похож, – со смехом ответил танкист. – А так – не очень…

– Вот и разрешили все недоразумения! – рассмеялся Терко. – Так что слушайтесь меня! Я – человек бывалый! Значит, так. Пока начальство совещается – спать по очереди. А главное, иметь при себе ведро!

– Какое еще ведро? – раздались сразу несколько голосов.

– Не какое, а для чего! – поправил Терко. – Для этого самого! А то вдруг начнется пальба, а кому-нибудь из вас приспичит! И что тогда?

– Смотри, спецназ, чтобы тебе самому не приспичило! – ответил кто-то из танкистов с задорным смехом. – А мы уж как-нибудь перетерпим!

– Ну, вам виднее, – согласился Терко. – А главное, не бойтесь. Пускай они там вас боятся. – Он указал на стену. – А они боятся. Ох, как боятся!

– Да ты-то откуда знаешь?

– Ну, так я же – оттуда, – пояснил Терко.

– Оттуда? – удивленно спросил тот же самый голос. – Это как же так получается? Ведь стена же!

– А мы по-спецназовски, – сказал Терко. – Что нам какая-то стена? Мы – раз, и там, еще раз – и вот мы уже здесь!

– Ну и что же там, на той стороне? – продолжали спрашивать любопытные танкисты.

– Там – тоже наши ребята, – сказал Терко. – Натворили, должно быть, веселых дел, чтобы вам тут было не так страшно. А вот вы мне скажите: не видали ли вы здесь какого-нибудь большого начальника?

– Ну, всякого начальства здесь хватает! – ответили ему.

– Я говорю о большом начальстве, – пояснил Терко. – Очень большом! Которое везде появляется с охраной. Посередке, значит, идет оно, начальство, а вокруг него – человек сорок с автоматами и свирепыми лицами! Такого не видели?

– А что, должно появиться?

– Не исключено, – ответил Терко.

– Нет, такого пока не видели, – ответили танкисты.

– Ну, ты глянь! – расстроился Терко. – Не видели! А куда же, спрашивается, оно запропастилось, это большое начальство? Ну, ребятушки, бывайте. Очень может статься, что вам и вовсе не придется стрелять. Уж мы постараемся…

Оказалось, что ни немцы, ни советские командиры Вальтера Ульбрихта не видели. И это было плохо. Это было очень плохо. Потому что если он выдвинулся в сторону контрольно-пропускного пункта «Чарли» и до сих пор здесь не появился, то где же он? Ни у себя в кабинете его нет, ни здесь, у стены… Конечно, у него могли быть какие-то другие дела и встречи – на то он и первое лицо в государстве. Но зачем же он тогда сообщал, что едет именно к Берлинской стене?

Из всех этих вопросов проистекал единственный ответ: Вальтер Ульбрихт выехал-таки к Берлинской стене, но по какой-то причине не доехал. И причина эта угадывалась вполне даже отчетливо. Если и вправду за ним увязалась группа американского спецназа, то… Дальше можно было и не отвечать, потому что дальше могло быть все что угодно.

– Не глава государства, а прямо кум из моей родной деревни! – в сердцах произнес Терко. – Который собрался на выпивку к другому куму. Собрался, да и зацепился по пути за какую-то кумушку!..

– А может, ваши источники ошиблись? – глянул Еремин на Клауса. – Или попросту вам соврали? Сказали, что Вальтер Ульбрихт отправился к стене на переговоры, а на самом деле – ничего такого? И сейчас он – в каком-то другом месте? Насколько надежны ваши источники?

– До сих пор они были вполне надежны, – пожал плечами Клаус.

– Да и разговор у нас с ними был вполне приватный, – добавила Моника. – Как бы между прочим, мимоходом. В таком разговоре обычно не врут…

– Ну так где же он? – не выдержал Терко.

– Успокойся, Степан, – шепнул ему Еремин. – Криком тут не поможешь.

– Да я-то спокоен! – тем же полушепотом отозвался Терко. – Не меня же собираются похитить…

– Вы можете сказать, – спросил Еремин у Клауса, – какой именно дорогой Ульбрихт может добираться из своей резиденции к Берлинской стене? Хотя бы приблизительно?

Клаус взглянул на Монику, они разом покачали головами.

– Тогда будем мыслить логически, – сказал Еремин. – То есть все-таки попытаемся определиться с маршрутом. Вы говорили, что хорошо знаете Восточный Берлин…

– Да, знаем, – сказал Клаус.

– Отлично, – кивнул Еремин. – Тогда вообразите себя Вальтером Ульбрихтом…

– Всего-то? – скупо улыбнулся Клаус.

– Вы же разведчик! Значит, должны уметь мыслить абстрактно и творчески! – поощрил его Еремин.

– Творческое мышление – это больше по ее части, – Клаус указал на Монику.

– Ну хорошо! – нетерпеливо произнес Еремин. – Моника, представьте себе, что вы – Вальтер Ульбрихт. Представили?

– В целом – да. – Моника улыбнулась той же самой улыбкой, что и Клаус.

– Просто замечательно! – сказал Еремин. – Значит, вы – Вальтер Ульбрихт, и вы решили из своей резиденции выехать к Берлинской стене, а именно на этот самый контрольно-пропускной пункт, где мы сейчас находимся. Причем – кратчайшей дорогой, поскольку на долгую дорогу времени нет. Вопрос: определите самый короткий маршрут от пункта А до пункта Б. Задача ясна?

– Вполне, – кивнула Моника. – Тем более что это совсем несложно. Значит, так… Я – Вальтер Ульбрихт. Мой кабинет находится в одном из зданий на Александерплац. Это – наша центральная площадь. Самый короткий путь от Александерплац до Берлинской стены пролегает по центральной улице Восточного Берлина – Карлмарксаллее. Я проезжаю по Карлмарксаллее, затем сворачиваю на улицу Парижской коммуны, далее – на улицу Петербургскую, а там недалеко и до стены.

– А другие короткие маршруты есть? – спросил Еремин.

– Да, есть, – ответила Моника. – Но… Видите ли, все они пролегают по всяким боковым улицам и переулкам. Не думаю, что первое лицо государства, отправляясь выполнять столь важную миссию, станет петлять по переулкам. Так что мой маршрут от точки А до точки Б – именно такой, как я сказала.

– И сколько времени занимает такая поездка? – спросил Еремин.

– Совсем немного, – ответила Моника. – Приблизительно двадцать минут.

– Скажите, – вмешался в разговор Терко. – А, допустим, всякие