в толковании которой прп. Максим разворачивает свою теорию о преодолении пяти пар оппозиций. Структура этой трудности, как и она сама, подробно проанализирована В. В. Петровым,[457] исследование которого частично отражено в нашем комментарии. Здесь же укажем лишь на формальное членение толкования. Прп. Максим дает два объяснения слов свт. Григория (1313В, 1313С). Первое объяснение в настоящем переводе разделено на пять частей. В первой излагается общее учение прп. Максима о пяти парах различий в устроении мира и в его отношении к Богу: мужское и женское, рай и вселенная, небо и земля, мысленное и чувственное и, наконец, Бог и творение; эти пять оппозиций должны быть преодолены (1305В8). Затем следует часть (1305В9–1308С3), в которой говорится о человеке как посреднике, он был призван пройти весь путь преодоления этих оппозиций и показать единство творения в нем самом и с Богом; прп. Максим останавливается на том, как это могло произойти, а заодно раскрывает глубже суть этих оппозиций. Однако человек этого призвания не исполнил, и в следующей части говорится, как это «опосредование» было совершено Христом, показавшим единым все существующее творение (1312В7). Далее следует небольшая теоретическая, философская часть, в которой объясняется существо единства и различия в творении (1312D10). Наконец, та же проблема решается богословски, в контексте христологии и триадологии.

Второе объяснение (1313С–1316А) соотносит обновление-новоустроения чина природы не только с тем, что Бог родился во времени, но с бессеменным девственным рождением.

37. amb. 42: 1316A–1349A

В Слове на святое крещение, отрывок из которого толкует прп. Максим в этой трудности,[458] свт. Григорий говорит о трех рождениях: «от тела, от крещения и от воскресения», но затем он прибавляет, истолковывая эти рождения, говоря, что Христос почтил «эти рождения в Самом Себе, первое – первым и живительным дуновением»,[459] второе – Воплощением и Крещением, которым Он Сам крестился, а третье – Воскресением, которому Он положил начало.[460] Возникает вопрос, почему свт. Григорий говорит сначала о трех рождениях, хотя во второй фразе вроде бы речь уже идет о четырех (поскольку сказано о дуновении) (1316С6). Различие «дуновения» и «рождения от тела» представляет собой затруднение еще и в контексте полемики с оригенизмом, так как, понятое неправильно, казалось бы, подтверждает учение оригенистов о сообщении Христу в Воплощении единственного не павшего «ума» Энады.

«Дуновение» из Быт. 2:7, говорит прп. Максим, не что-то «четвертое» в отношении рождения по плоти, но дополнительное по отношению к нему, точнее, раскрывается в его контексте. В этой связи он говорит о различии логосов природ (души и тела) и тропосов (то есть способов) их возникновения (1316С14).

Толкуя слова свт. Григория, прп. Максим вводит различие возникновения (γένησις) и рождения (γἐννησις). Рождение стало результатом падения Адама. Христос, Новый Адам, принял возникновение по снисхождению и родился, что было выражением кеносиса (истощания) Божия. Возникновение Его в воплощении было безгрешным, а рождение и облечение в зрак рабий – сделало возможным страдание, но не грех (1317А11). Первое дуновение, которым была сообщена душа Адаму, было почтено возникновением, так как в Адаме образ Божий (душа) впала в грех, а во Христе она сохранила святость. Исцеления требовало как «возникновение», так и «рождение». Возникновение у Адама привело из-за греха к тлению, а рождение стало наказанием за грех и, в свою очередь, стало само поводом ко греху; Христос же бессеменным и девственным рождением исключил всякую возможность греха, таким образом, исцелив рождение, а с другой стороны, исключив грех, исключил по воскресении и тление, которое было наказанием за грех, таким образом, и возникновение, которое у Адама могло повлечь за собой тление (и действительно его повлекло из-за греха), у Нового Адама – Христа из-за безгрешности и по причине ипостасного единства с Божественной природой позволило утвердиться человеческой природе в обожении и нетлении (1317С6).

На самом деле различие возникновения и рождения проводится только в мысли, по сути – это одно и то же, хотя логически возникновение предшествует рождению, дуновение же принадлежит рождению как его необходимая составляющая (1317С15). Здесь завершается первая часть ответа. Однако, поскольку прп. Максим уже говорил о логосе природы и способе возникновения (1317С1, 5), он уделяет теперь особое внимание вопросу сохранения логоса природы и обновления способов существования. Эта тема уже встречалась в amb. 31 (1321B12).

Здесь должна была бы начаться вторая часть объяснения, но прп. Максим сначала решает дать альтернативу (или, может быть, дополнение) к первому способу разрешения трудности. Возможно, это различение в рождении двух аспектов (плоть и дуновение) связано с самим различием души и тела в человеческой природе (1321С). За этой посылкой следует первое небольшое отступление относительно отношений души и тела (1321D–1324B). В этом отступлении он возвращается к тому, о чем уже писал в amb. 7 (1100С6–1101А6), а именно ко времени соединения души и тела. Прп. Максим снова повторяет, что душа и тело образуют единое целое, ни одна из частей его не может иметь отдельное существование до возникновения.

Первое объяснение завершается тем, что три рождения соотносятся с двойственным рождением (через соединение вдуваемой души и тела), то есть появлением в бытии, далее говорится о рождении от Духа, или крещении, которое соотносится с благобытием, а с присноблагобытием соотносится рождение в воскресении (1325С1).

Однако следует опровергнуть или предупредить и ошибку тех, кто, очевидно, споря с учением о предсуществованием души Христа, говорят о вдуновении Его души после зачатия (1325С11), с этого положения начинаются два пространных отступления о том, что души не предсуществуют телам (1325D–1336B), и о том, что тела не предсуществуют душам (1336С–1345С).

В Отступлении I (из этих двух) прп. Максим говорит, что он следует царским путем, отвергая учения о предсуществовании души и ее последующем присоединении к телу; обе части человеческой природы возникают для каждого человека одновременно (1325D), здесь же отвергаются некоторые предпосылки оригенистического учения о вселении душ в тела для наказания (1328В9). Бог не мог быть вынужден к созданию грехопадением, но все изначально предуведал (1328D). Логосы всех сущих (речь в данном случае о логосах разумных существ, точнее, о логосах каждого человека) предсуществовали изначально в Боге. Они приводят в бытие того или иного человека в подобающее время, и он движется к благу или отпадает от него в зависимости от своего произволения и добродетели (1329В7). Здесь же оспаривается и учение о совлечении тел в конечном состоянии. Если бы Бог замыслил нас такими, Он бы и сотворил нас такими (1329D6), утверждать обратное значит не верить во