Учение о совлечении тела может быть опровергнуто и исходя из Воплощения, Христос – первенец из мертвых – в Воскресении и Вознесении ввел наше тело в Царство Небесное, став залогом и нашего спасения в теле воскресения, как души, так и тела (1333А9). Учение же о совлечении тела делало бы необходимым, чтобы Христос еще усовершенствовался после воскресения, то есть совлек бы с Себя тело, в этом случае Христос бы и не мог быть залогом нашего всецелого спасения (1333В12). Он ведь не только первенец из мертвых, но и образец того, что произойдет с нами, поэтому совлечение тела исключено (1333D10). Как сказал свт. Григорий, то, что соединено с Богом, то – спасено, а ведь тело во Христе соединилось с Богом (1336В1). Конец этого отступления содержит не вполне понятный вопрос относительно отсутствия «этого догмата» (какого именно?) в Символе веры (1336В). Идет ли речь об учении о совлечении тела, как считает Шервуд (но почему бы такое ложное учение должно было появиться в Символе?), или же речь идет об эксплицитно выраженном догмате о телесном воскресении (а не просто об общем воскресении мертвых, без уточнения, что именно воскреснет)?

В Отступлении II (1336C–1345C) прп. Максим оспаривает учение о предсуществовании тел душам. Первое возражение: тело без души мертво, душа – принцип жизни (1337В3). Однако может быть возражение, что зародыш рождается с душой животной или растительной, но тогда родители оказываются родителями животного или растения, причем какого конкретно, не ясно, ведь не бывает просто растительной души или животной, но есть душа коня или какого-то растения (1337D12).

Кроме того, если бы Бог приводил в бытие несовершенное существо, оказалось бы, что у Него не хватает мудрости или силы (1340А10). Кто-то может сказать, что душе не подобает входить в тело сразу в момент сопровождаемого греховной сластью зачатия. Однако прп. Максим защищает святость брака и отвергает манихейское отношение к плоти (1340С5). Отвергает прп. Максим и аргументы тех, кто отстаивал появление души в теле на сороковой день, ссылаясь на чтение (разумеется, по LXX) одного предписания Моисеева Закона.[461] Прп. Максим дает альтернативное толкование этого предписания (1341А1). Но еще более сильным аргументом является тот, что, если бы душа появлялась у людей на сороковой день, то получилось бы, что Христос, принявший все наше, получил бы разумную душу тоже только на сороковой день, но этого не может быть, так как Он должен был быть совершенен с самого рождения и по человеческой природе (1341В6). Итак, прп. Максим защищает учение об одновременности возникновения души, являющейся образом Божиим (в этом он следует свт. Григорию), и тела. Это подтверждается и таинством Воплощения, которое было обновлением не логоса природы, но тропоса ее существования (1341С7).

Далее следует описание самого этого обновления (1344А5), которое иллюстрируется примерами чудес Ветхого Завета, бывших образами совершенного во Христе (1344D10). Самым великим чудом в этом отношении является девственное рождение (1345А5). Завершается это отступление подтверждением, что каждая природа приходит в бытие во всей своей полноте, согласно логосу этой природы (1345С3), наконец, подводится итог всей серии отступлений (1345С3-7).

Закончив два пространных отступления о пред- и послесуществовании души, прп. Максим обращается ко второй части трудного места свт. Григория, в котором он соединил Воплощение и Крещение на Иордане. Почему, в самом деле, рождение в Духе (то есть крещение) Христос, как говорит свт. Григорий, почтил Воплощением и Крещением, а не только одним Крещением? (1345D3). Отвечая, прп. Максим говорит, что человек сотворен по образу Божию, но должен обрести подобие, рождаясь по свободной воле от Духа через соблюдение заповедей (1345D11). Однако у Адама этого рождения в Духе не произошло, и он был наказан плотским рождением (1348А14). Христос исправил и образ рождения, поскольку для Него в отличие от нас оно было вольным, и также вольно принял Крещение; и то, и другое соответствует нашему вольному же рождению в Духе в крещении, которое является для нас исцелением нашего невольного плотского рождения (1349А4).

38. amb. 43: 1349BD

В отрывке из Слова на святое крещение (or. 40.12: PG 36, 373B) свт. Григория содержится выражение «кризисный пот» или «смертный пот». Объясняя этот медицинский термин с медицинской же точки зрения, прп. Максим возвращается к теме таинства крещения, о которой говорил в конце amb. 42, подтверждая свое понимание крещения как рождения в божественную и вечную жизнь. Откладывать крещение при болезни, ожидая пота, свидетельствующего о «кризисе» и переломе к лучшему, неправильно. В трудности снова появляется излюбленная тема прп. Максима – текучести и изменчивости человеческой жизни.

39. amb. 44: 1349D–1352A

Трудность, в которой толкуется отрывок из or. 40.33: PG 36, 405B: «Ибо не часто Христос позволяет Себя обкрадывать, хотя Он и весьма человеколюбив», дополняет amb. 43, где объяснялось, почему не нужно медлить с крещением (в or. 40 свт. Григорий, в частности, говорит, что не нужно медлить даже из благих побуждений – боясь потерять в будущем благодать). Призвав же к крещению, свт. Григорий говорит, что, приняв его, нужно стремиться сохранить его благодать. Прп. Максим дополняет свт. Григория, разъясняя, почему суровость Бога в отношении не хранящих благодать более человеколюбива, чем если бы Христос легко позволял вернуться от падения к благодатной жизни. Первый раз Он дает на это силы, а потом получить благодать может быть намного труднее. Тем не менее такая суровость человеколюбива, так как позволяет верующему укрепиться в решимости предать себя воле Божией и уже более не отпадать от Бога.

40. amb. 45: 1352B–1356B

С amb. 45 начинается серия из 15 трудностей, представляющая собой толкования на отдельные места Слова свт. Григория Богослова на Пасху. По большей части – это краткие умозрения, связанные с теми или иными упоминаемыми в Св. Писании лицами, имеющими отношение к Пасхе (Ветхозаветной и Новозаветной) и Страстям Христовым. Лейтмотив толкований прп. Максима – раскрытие учения о соотношении делания, созерцания и мистического богословия, однако начинает он эту серию с описания состояния Адама до грехопадения. Предваряет, однако, прп. Максим свое освещение этого вопроса пространным пассажем, в котором смиренно говорит об ограниченности своих способностей по постижению мысли свт. Григория (1352B-D); до этого он толковал многие другие места, не прибегая к подобной «риторической фигуре». Вероятнее всего, он предупреждает, что его «простое умозрение» будет ограничено богословскими вопросами, и он в отличие от великих отцов прошлого не будет касаться тем естественнонаучных. Своим единственным источником прп. Максим называет Св. Писание,