– Возможно, пока это не лучшая идея. Вчера ситуация ухудшилась, и после этого понадобится некоторое время, чтобы шумиха сошла на нет.

Элла вздрогнула и срывающимся, полным разочарования голосом спросила:

– И что же мне теперь делать? Сидеть в доме, как в тюрьме? Как принцесса, которую заперли в башне? Такой теперь станет наша жизнь?

– Это ненадолго, – пообещал я, убирая прядку волос с ее лица. Кажется, когда я к ней прикасался, это успокаивало нас обоих. – Думай о нас как о Бонни и Клайде, которые на какое-то время решили залечь на дно. Мы все равно можем выходить в свет. Иногда. Пожалуй, до тех пор, пока о нас не перестанут кричать заголовки газет, тебе не захочется иметь какое-то каждодневное рутинное расписание, как это предполагают походы на занятия. Как ты и сказала, через какое-то время пресса уймется. Просто нужно подождать. К тому же у тебя скоро операция, через пару недель, и надо решить все связанные с ней дела. Сейчас тебе и так есть о чем беспокоиться. Учеба может подождать еще семестр.

Элла резко села в постели, как будто только что проснулась от ночного кошмара.

– Вот черт! – Она в панике посмотрела на меня. – Операция! Я не могу дать отцу и дальше оплачивать мои медицинские расходы. Точно не после того, как порвала с ним отношения.

Так вот из-за чего она переживала?

– Элла, успокойся. Это вообще не проблема. Мы просто перепишем все на меня. Я могу оплатить любой долг, а еще я позвоню Скотту и попрошу его вписать тебя в мою страховку. Наверно, я могу включить тебя в нее, раз мы живем вместе. А если нет, ну, просто заплачу за все, что нужно.

Элла побледнела. Я видел, что она судорожно пытается придумать, как отказаться от моего предложения.

– Брайан…

Она хмурилась и лихорадочно пыталась подобрать слова. Наконец она просто неистово затрясла головой.

– Я не могу позволить тебе пойти на такое. Это уже слишком.

– Элла, я заработал пятнадцать миллионов долларов только на «Принце-друиде». Мои агенты уже заверили меня, что с каждого следующего фильма я получу еще по 30 миллионов. А их четыре. И в эту сумму не входят даже мои сбережения, вклады, доходы от прав или лицензионные отчисления. Поверь мне, это – не слишком.

Она уставилась на меня:

– Ты знаешь, о чем я.

Я проигнорировал этот взгляд. Эллу растила мать-одиночка, и ей всегда приходилось считать каждую копейку. Именно поэтому она была воинствующе независимой. Меня всегда восхищала эта ее черта характера. Я понимал, что после аварии ей было крайне тяжело от кого-то зависеть: сначала от отца, теперь от меня. Я бы хотел ответить ей как-то иначе, но не видел других вариантов. Да и у нее самой особо не было выбора. Мы оба понимали: ей придется разрешить мне сделать такой шаг. Хотелось бы только знать, как я мог подсластить ей эту пилюлю.

– Тебе станет легче, если я скажу, что хочу сделать это для тебя? Или что если ты мне не позволишь, то я просто спущу все деньги на очередную навороченную тачку, может, даже на две, чтобы Прелесть не скучала? Или вообще потрачусь на какую-нибудь бесполезную фигню, которая сделает меня только еще более избалованным? Я уж молчу про горы подарков, которые я все равно тебе подарю, потому что я омерзительный богатенький селебрити, которому просто больше некуда потратить миллион долларов.

Элла начала тереть лицо руками, как будто это могло помочь снять растущее внутреннее напряжение или внезапно решить проблему. Ничего не вышло, и она снова уставилась на меня.

– Ты играешь не по правилам.

Я расплылся в улыбке. Еще одна победа на моем счету.

– Прости. Я знаю, что тебе это не нравится, но я правда рад, что могу помочь оплатить расходы.

– Я знаю, – вздохнула она обреченно. – Не буду спорить, все равно сейчас у меня нет другого выхода. Но я бы предпочла тебя о таком не просить.

– Не могу представить, что я мог бы потратить деньги на что-то еще, кроме твоего здоровья и благополучия. На самом деле, может, звучит не очень, но меня даже захватывает мысль, что я смогу покрыть все твои медицинские расходы.

Она усмехнулась:

– Да, ты просто извращенец.

Я сел и снова обнял ее, усадив между ногами и потянув к себе, чтобы она спиной легла ко мне на грудь. Я склонил к ней свою голову и немного помолчал.

– Спасибо, что разрешила помочь тебе.

Постепенно Элла расслабилась.

– Спасибо, что делаешь это для меня. Я очень благодарна тебе, не подумай. Просто я не хочу быть дополнительной обузой на твоих плечах. Ты мой парень, а не сиделка или опекун. Я хочу, чтобы в этих отношениях мы были партнерами; не хочу висеть у тебя на шее. Ты понимаешь, о чем я?

На душе стало тепло.

– Конечно. Ты даже не представляешь, насколько для меня важно такое твое отношение. Меня столько раз использовали ради денег, что оттого, что ты не хочешь, чтобы я заплатил за тебя, мне еще легче это сделать. Но я не хочу, чтобы ты думала, что наши отношения вышли из состояния равновесия. Мы попали в эту ситуацию вместе. Я тоже хочу быть твоим партнером, а не папиком.

Она фыркнула, а я рассмеялся.

– Ладно, я был бы не против даже стать твоим папиком. Но нам надо придумать, как поставить тебя на ноги. Сейчас мне, наверно, придется все-таки взять на себя чуть больше забот, но мы придумаем план, чтобы ситуация изменилась в лучшую сторону. Или… – я стиснул ее в объятиях и поцеловал в макушку, – мы всегда можем притвориться, что сейчас пятидесятые. Я буду приносить деньги в семью и заниматься счетами, а ты – отвечать за готовку, уборку и вот это вот все.

Элла расхохоталась, и я продолжил:

– В смысле, домработница-то у меня есть, и приходит она раз в неделю. Но всегда можно ее уволить и показать тебе, где ершик зимует.

– Хм-м-м, – протянула Элла. – Может, оставим домработницу, а ты покажешь мне, где у тебя фартук? С готовкой я справлюсь.

Она улыбнулась и подставила свои губы для поцелуя. Я не мог удержаться, а потом заговорщически шепнул ей на ухо:

– Если я дам тебе фартук, ты не против приготовить мне завтрак, не надевая ничего, кроме него? Потому что это будет самый сексуальный прикид…

– О ГОСПОДИ, БРАЙАН! Не буду я тебе готовить голышом! ПРЕКРАТИ!

Я разразился смехом:

– Как же тебя просто развести.

– Ой, как будто ты просто прикалывался.

– Ну, вообще-то, да.

– Ты просто знал, что я откажусь.

– И что?

– И ничего! Извращенец!

Теперь я закатил глаза.

– Извини, если разрушу твою картину мира, женщина, но я-то как раз абсолютно нормальный мужик. Это ты монашка.

Элла скорчила мне рожицу, и я рассмеялся.