– Брайан, ну что ты за неблагодарный сын? Мой единственный ребенок заявляет всему миру, что встретил любовь всей своей жизни, но не может найти времени, чтобы позвонить собственной матери и сообщить ей об этом первой? А потом ты даже не привозишь ее встретиться со мной на Рождество?

Я засмеялся. Лиз Кроуфорд была выдающейся женщиной – упрямой, безапелляционной и решительной. Думаю, именно поэтому она и стала женой моего отца много лет назад. Правда, судя по всему, это же послужило причиной их развода три года спустя. Я никогда не пойму, как она решилась осесть в Грин-Бэй в Висконсине с тихим профессором математики, но я был рад, что она счастлива.

– Мам, пощади меня. Мы встречаемся всего неделю.

– Любовь, Брайан. Ты сказал именно это слово – любовь. Люди не влюбляются за неделю. У тебя было три года, и ты мог сообщить мне об этой загадочной девушке, но ни разу даже не заикнулся о ней. А я, между прочим, твоя мать.

Отчасти она была права, но я не жалел, что не рассказал ей об Элле. Я никогда никому не говорил об Элле. Она слишком много значила для меня с самого начала. Она была моим секретом. Только моим. Чтобы окончательно утвердиться в ваших глазах в образе гика, хотелось бы позаимствовать слова Голлума: она была «моей прелестью». Моим Кольцом Всевластья, которое требовалось оберегать и хранить в тайне.

Я не испытывал неловкости от того, что общался с незнакомкой по интернету. Дело скорее в том, что у меня никогда не было обычной жизни, а Элла была такой… нормальной. Не обычной, нет. Я всегда знал, что она особенная. Но она жила самой обычной жизнью. Она была моим связующим звеном с миром, для которого я навсегда останусь чужим, но частью которого втайне мечтал стать. Казалось, она слишком хороша, чтобы быть настоящей, и я боялся, что она исчезнет, если я кому-то о ней расскажу. Теперь, когда я знал, что она не собиралась никуда деваться, я был готов показать всему миру, какое сокровище я нашел.

– Хорошо, хорошо, я понял. Мне стоило рассказать тебе о ней. И если ты прекратишь читать мне нотации хоть на мгновение, чтобы я успел вставить слово, то я могу вас познакомить.

Мама разинула рот от удивления.

– В смысле… Она что – здесь?

Я с усмешкой посмотрел на маму. Она была ошеломлена. Ну что ж, пришла ее очередь удивляться.

БРАЙАН

ХИТРО УЛЫБНУВШИСЬ МАМЕ, я посмотрел на второй этаж. Элла стояла у перил, наблюдая за всем этим театром, и уголки ее губ весело подрагивали. Мама проследила за моим взглядом и взвизгнула:

– Ой, Элламара! Здравствуй, дорогая! – Она прижала руки ко рту, переполненная эмоциями. – Извини, просто я так рада наконец познакомиться с тобой! Спускайся сюда и крепко обними свою будущую свекровь.

Я застонал, закрыв лицо руками. Будущая свекровь? Не то что бы я был против такого определения. Просто только что моя мать недвусмысленно намекнула, что я готов к большему, чем Элла. Например, к браку, о котором мама, по всей видимости, собиралась упоминать каждые пять минут своего пребывания, сколько бы вечностей оно ни длилось.

К счастью, внимание Эллы было сосредоточено на другом.

– Я тоже рада с вами познакомиться, – сказала она. – И я бы обязательно спустилась, но… – Она поморщилась и встретилась со мной взглядом. – Ступеньки у тебя довольно крутые, и у них нет перил. Я не уверена, что смогу спуститься самостоятельно.

Кровь отлила от моего лица, и я устремился наверх, ругая себя последними словами. Вот же тупица! Мне даже в голову не пришло, что она не спускалась, потому что не могла. Наверняка ей было ужасно неловко признаваться в этом при моей матери.

– Черт, Элла, прости меня! – прошептал я, поднявшись к ней.

Она отмахнулась, но ее улыбка была не совсем искренней. Если бы я мог, я бы отмудохал себя сам за такой провал.

– Хочешь, я возьму тебя на руки? – Я ненавидел себя, задавая этот вопрос. Но я не знал, как правильно ей помочь, и не хотел, чтобы ей пришлось просить самой.

Она глубоко вдохнула и потрясла головой.

– Я справлюсь! Мне нужно только вот это. – Она взяла меня под руку.

Подходя к ступенькам, я продолжал бормотать извинения:

– Я полный идиот, Элла. Я даже не…

– Все хорошо, Брайан. Ты ни в чем не виноват.

Но я все равно чувствовал себя виноватым. Как, черт возьми, она сможет жить здесь, если даже не в состоянии самостоятельно добраться до своей спальни?

Элла остановилась у лестницы и нахмурилась, прикусив нижнюю губу.

– Ты в порядке?

Она поежилась.

– Дело… как бы… в том… – Она снова посмотрела на ступеньки и вздохнула. – Это займет много времени, и мне будет больно. Плюс ко всему я даже не успела сходить в душ. Если мне нужно будет сразу возвращаться обратно…

Я не дал ей закончить.

– Мам? Даг? Не могли бы вы подняться на минутку?

На лице Эллы отразилось такое облегчение, что мне снова захотелось себе врезать.

– Так, все. Я сегодня же звоню риелтору.

Элла широко раскрыла глаза.

– Не делай глупостей. Ты не можешь переехать только из-за того, что мне сложно ходить по лестнице.

Черта с два.

– Еще как могу.

Ей не понравился мой ответ, но я был полон решимости. Я не хотел больше ставить ее в такое положение. Но больше всего я не хотел, чтобы она жила там, где ее пришлось бы носить на руках – она это ненавидит, – или там, где ей было бы трудно добраться до постели самостоятельно.

Мы все еще пристально смотрели друг на Друга, когда мои мать и отчим поднялись наверх. Мама нахмурилась:

– Что-то не так, дорогая?

– Все в порядке. Просто Элле бывает сложно преодолеть ступеньки. Она хотела с тобой познакомиться, но еще не чувствует себя достаточно сильной, чтобы провести весь день внизу.

Мамины брови стремительно поползли вверх.

– Почему сразу не сказал? Разве я так тебя воспитывала?

Я был уже готов к подзатыльнику, но тут она обратилась к Элле:

– Милая, я так счастлива наконец встретиться с тобой. Мне бы хотелось сказать, что я наслышана о тебе, но Брайан не хотел со мной ничем делиться. – Она бросила на меня недовольный взгляд и сжала Эллу в объятиях. – Полагаю, это больше не важно. Теперь ты здесь, и у нас есть уйма времени, чтобы узнать друг друга. Должно быть, ты удивительная девушка, раз мой мальчик ради тебя отказался от своего мерзкого, распутного образа жизни. Дай-ка взглянуть! – Она отстранилась от Эллы и оглядела ее с головы до пят. – Ты просто…

Она замолкла, наклонила голову набок, внимательно рассматривая Эллу, и ее лицо приняло озабоченное выражение.

– Ты выглядишь, будто тебя поезд переехал. Ты что, плакала?