– Ну, он надевает такой… резиновый колпачок.

– Презервативы?! – восклицает она и презрительно сжимает губы, окидывая Рут суровым взглядом. – Это же очень рискованно, лучше пей таблетки. На Коули-роуд есть бесплатная клиника, туда все мои приятельницы ходят.

– Мне нельзя таблетки, – хмуро отвечает Рут.

– По медицинским показаниям? – спрашивает Аллегра, с интересом придвигаясь ближе.

– Ну да, вроде того. Они же ужасно вредные. В них лошадиная доза гормонов, которые разрушают мозг и вообще весь организм.

– Кто тебе такое сказал?

– Мама. И кстати, фармацевтические компании прекрасно об этом знают, но тщательно скрывают. Эти таблетки очень опасны, особенно для подростков.

Аллегра недоверчиво смотрит на Рут, поэтому она добавляет:

– Мама точно знает, она подрабатывает в химической лаборатории.

– Она фармацевт?

– Нет, но она занимается чем-то из той же области.

Аллегра смеется так сильно, что не замечает, как скидывает с кровати две подушки. Рут становится ужасно стыдно – за себя и свою мать. Успокоившись, Аллегра утирает слезы и говорит:

– Такой бредятины я еще не слышала. Миллионы женщин принимают таблетки, и все с ними в порядке. Твоя мама просто не хочет, чтобы ты занималась сексом, вот и все.

* * *

Рут садится на велосипед и едет в центр планирования семьи, расположенный в передвижном сооружении за поликлиникой. Когда у нее спрашивают имя и адрес, она начинает волноваться: ей кажется, будто ее записывают в список грешниц, но все вокруг ведут себя так, будто это обычная формальность. Ей измеряют давление, задают несколько вопросов и наконец выдают белую коробочку с запасом на три месяца.

На следующее утро Рут достает из блистера одну таблетку – розовую, глянцевую и на вид совершенно безобидную. Она кладет ее на язык и чувствует вкус подсластителя. Потом ей вдруг приходит в голову развернуть инструкцию, в которой написан длинный перечень побочных эффектов и возможных осложнений: отек пальцев, ступней и лодыжек; мигрень, депрессия, тромбоз, рак, эмболия, смерть. Мама была права! Аллегра же всего лишь на первом курсе медицинского, что она может знать? Рут выплевывает таблетку и бросает коробочку в урну.

* * *

Рут все чаще ночует в комнате Адама – она стариннее и краше ее скромной кельи для первокурсников. Они вместе завтракают и расходятся по своим делам: на лекции и в библиотеку. Она учится готовить по рецептам из книг в мягких обложках: омлет по-испански, рататуй и спагетти под разными соусами. Вечером они ужинают, пьют терпкое красное вино и занимаются любовью. Адам никогда не чувствовал себя таким счастливым и постоянно думает о том, как ему повезло.

Семестр заканчивается. Рут сидит с друзьями в общей гостиной с видом на учебные корпуса. Низкое декабрьское солнце заглядывает в окна и наполняет комнату светом. Одна из ее подруг подталкивает ее локтем и показывает на дверной проем: “А вон и твой прекрасный принц!” Она видит его улыбку, и на душе становится тепло. Ее окрыляет собственный успех: она учится в лучшем университете, у нее хорошие друзья и любимый мужчина.

Однажды ночью Адам просыпается в холодном поту и весь дрожит. Рут включает свет и прижимается к нему поближе. Она говорит, что он кричал во сне и озирался, как будто его жизнь была в опасности. Она пыталась с ним поговорить, трясла его, но он не просыпался. Как только сердце Адама успокоилось, он объяснил, что с детства страдает от ночных кошмаров. От них нельзя избавиться, но он поступил очень безрассудно, не предупредив об этом Рут.

– Обычно я крепко сплю. Представляю, насколько странно это выглядит со стороны. Мама говорила, что кошмары мне начали сниться после смерти отца. Думаю, ты легко можешь себе представить, что о моей особенности говорили в школьном общежитии.

– Бедняжка, – говорит Рут, обнимая его. – Расскажи о своем отце. Сколько тебе было лет, когда он умер?

И впервые в своей жизни Адам поведал эту историю, обливаясь слезами, – ему казалось, что он выплакал все эти переживания еще тогда, в семилетнем возрасте. Она гладит его по голове, и они засыпают, уткнувшись друг в друга. “Моя мамаша Кураж, моя русалка из Зеннора – эта внучка шахтера станет моей опорой”, – думает он.

* * *

“Этого не может быть!” Все тело Рут налилось тяжестью и разбухло, она все время чувствует себя больной. Она вспоминает обнадеживающую улыбку врача, когда первый тест на беременность месяц назад оказался отрицательным.

– Не беспокойтесь, у вас просто задержка менструации, скорее всего из-за стресса. На первом курсе университета у многих девушек сбивается цикл.

На следующий месяц менструация так и не началась, и с Рут явно что-то не так: грудь набухла, соски стали слишком чувствительными. Каждый час она ходит в туалет, в надежде увидеть менструальную кровь. Но ничего нет.

Три дня назад она сдала повторный тест и теперь ждет результаты. Врач просматривает стопку тонких голубоватых бумажек и долго не может найти нужную. Рут мечтает, чтобы этот момент длился вечно и последствия никогда не наступили.

– А, вот и он, – с непроницаемым лицом говорит доктор. – Положительный. Сегодня сделаем еще один, но, учитывая ваши симптомы, предлагаю действовать исходя из того, что результат верный.

– Но как же результат первого теста?

– Ложноотрицательный, такое иногда случается, – пожав плечами, говорит врач и пристально смотрит на Рут. – Как вы относитесь к беременности?

Слово повисло в воздухе, и у Рут перехватило дыхание: беременность свяжет ее по рукам и ногам, полностью определит ее жизнь. Ей захотелось закричать: “Нет! Я не беременна! Этого не может быть! Тут какая-то ошибка!” Вместо этого она сказала:

– У меня нет возможности… Вряд ли я… – начала Рут, стараясь собраться с мыслями. – Мы используем презервативы, поэтому я не понимаю… У меня учеба, я не могу…

На глазах выступают детские слезы обиды. Она не была к этому готова.

Доктор понимающе кивает. Рут вдруг осознает, что не ей одной приходится через это пройти. Множество других девушек (падших женщин, распутниц, шлюх) сидели на том же самом стуле и слышали эти клишированные слова:

– Презервативы могут быть неэффективны в восемнадцати процентах случаев, если дополнительно не были использованы спермициды, – мягко произносит врач, скорее доходчиво, нежели строго. – Конечно же, есть и другое решение.

К своему удивлению, тихим голоском, но уверенным и твердым, Рут заявляет:

– Запишите меня на аборт. Пожалуйста.

– В государственных клиниках Оксфорда, скорее всего, придется долго ждать приема, потому что далеко не все гинекологи делают операции по прерыванию беременности. Я могу направить вас в “Консультационный центр для беременных” – это благотворительная организация со штаб-квартирой в Лондоне. Направление придет завтра утром, позвоните по указанному номеру и запишитесь на прием, – говорит врач и протягивает ей листовку центра.