за двести песо. С тех пор я больше не видел ни ее, ниденег. Вот уже пять

лет, как я пеон. Пять лет я был рабом и получал побои, - и что же? -

теперь я должен не двести, а двести пятьдесят песо.

Пока Френсис Морган и многострадальный потомок племенимайя пробирались

в глубь Кордильер, стремясь нагнать своих, а нефтяные поля Хучитана

продолжали пылать, выбрасывая в воздух черные клубы дыма,далеко впереди, в

самом сердце Кордильер, назревали события, которымсуждено было свести

вместе и преследуемых и преследователей: Френсиса, Генри,Леонсию, ее родных

и пеона - с одной стороны, а с другой стороны - плантаторов, отряд

жандармов во главе с начальником полиции и Альвареса Торреса, которому не

терпелось поскорее добиться не только обещанных Риганомденег, но и руки

Леонсии Солано.

В пещере сидели мужчина и женщина. Женщина-метиска быламолода и очень

хороша собой. Она читала вслух при свете дешевенькой керосиновой лампы, в

руках у нее был переплетенный в телячью кожу том сочиненийБлэкстона [16] на

испанском языке. И мужчина и женщина были босые, в холщовых рясах с

капюшоном, но без рукавов. У молодой женщины капюшон былотброшен назад, и

ее черные густые волосы рассыпались по плечам. А у старика капюшон был

надвинут на лоб, как у монаха. Его лицо аскета, сострыми чертами,

выразительное и одухотворенное, дышало силой, - такое лицо могло быть

только у испанца. Такое же лицо, наверное, было у Дон Кихота. Только глаза

старика были закрыты, его окружала вечная тьма слепоты.Никогда не мог бы он

увидеть мельницу и пожелать сразиться с нею.

Он сидел в позе роденовского "Мыслителя"и рассеянно слушал чтение

красавицы метиски. Но он вовсе не был мечтателем и не в его натуре было

сражаться с мельницами, как это делал Дон Кихот. Несмотря на слепоту,

закрывавшую от него мир непроницаемой пеленой, это был человек действия, и

душа у него не была слепа: он безошибочно проникал в глубьвещей и явлений,

равно как и в человеческие сердца, умел видеть и тайныепороки и чистые,

благородные цели.

Движением руки  он остановил чтицу  и стал размышлять вслух  о

прочитанном.

    - Законы, созданные людьми, - медленно, но убежденнопроизнес он, -

сводятся в наши дни к состязанию умов. Они зиждутся не насправедливости, а

на софистике. Законы создавались для блага людей, но втолковании их и

применении люди пошли по ложному пути. Они приняли путь к цели за самую

цель, метод действий - за конечный результат. И все жезаконы есть законы,

они необходимы, они полезны. Но в наши дни их применяют вкривь и вкось.

Судьи и адвокаты мудрствуют, состязаясь друг с другом в изворотливости ума,

похваляются своей ученостью и совсем забывают об истцах и ответчиках,

которые платят им и ждут от  них не изворотливости и учености,  а

беспристрастия и справедливости.

И все-таки старик Блэкетон прав. В основе законов, как краеугольный

камень, на котором стоит цитадель правосудия, лежит горячее и искреннее

стремление честных людей к беспристрастию и справедливости. Но что же

говорит на  этот счет Учитель?  "Судьи  и адвокаты оказались весьма

изобретательными". И  законы,  созданные для блага людей, были столь

изобретательно извращены, что теперь они уже  не служат  защитой ни

обиженному, ни обидчику, а лишь разжиревшим судьям датощим, ненасытным

адвокатам, которые покрывают себя славой и наживаюттолстое брюхо, если им

удается доказать, что они умнее своих противников идаже самих судей,

выносящих приговор.

Он замолчал и задумался все в той же позе роденовского"Мыслителя", -

казалось, он взвешивал судьбы мира; метиска сидела и ждалапривычного знака,

чтобы возобновить чтение. Наконец, выйдя из глубокого раздумья, старик

заговорил:

- Но у нас здесь, в панамских Кордильерах, законсохранился во всей

своей неприкосновенности - справедливый, беспристрастный иравный для всех.

Он служит не на благо какому-то одному человеку и не на благо богачам.

Справедливому и беспристрастному судье более присталахолщовая одежда,

нежели тонкое сукно. Читай дальше. Мерседес. Блэкетонвсегда прав, если его

правильно читать. По-твоему, это парадокс? Да! Но, кстати,все современные

законы тоже парадокс. Читай же дальше! Блэкетон - это сама основа

человеческого правосудия, но - более! - сколькохитроумия пускают в ход

умные люди, чтобы прикрыть именем Блэкстона то зло, котороеони творят.

Минут через десять слепой философ приподнял голову,понюхал воздух и

жестом остановил девушку. Следуя его примеру, она тожевтянула в себя

воздух.

- Может, это гарь от лампы, о Справедливый! -предположила она.

- Нет, это горит нефть, - возразил слепой. - Лампатут ни при чем. И

горит где-то далеко. Мне еще послышались выстрелы в ущелье.

- А я ничего не слышала... - начала было метиска.

- Дочь моя, ты же зрячая, ты не нуждаешься в такомостром слухе, как

я. В ущелье стреляли. Прикажи моим детям выяснить, в чемдело, и доложить.

Почтительно поклонившись старику, который хоть и невидел ее, но привык

ухом различать каждое ее движение и потому знал, что она поклонилась,

молодая женщина приподняла полог из одеял и вышла на дневнойсвет. У входа в

пещеру сидели два пеона. У каждого было ружье и мачете, а из-за пояса

торчало лезвие ножа. Девушка передала им приказание; оба вскочили и