Мы люди, а не рабы. Мир велик. Кордильеры перед нами. Мы поселимся в

Кордильерах, и все будем богаты и свободны. А какие там красивые и

аппетитные индианки!..

- И кстати избавимся от своих ясен, пусть остаются вСан-Антонио! -

сказал Висенте. - Давайте рубить драгоценное дерево.

Под тяжелыми, ухающими ударами мачете дерево -гнилое и пористое -

так и крошилось. Когда оно упало, жандармы сосчитали иразделили поровну не

сто, а сто сорок семь серебряных долларов.

- Щедрый парень этот гринго, - прокудахтал Висенте.- Оставляет даже

больше, чем обещал. Может, там и еще есть?

Из-под груды щепок и древесной трухи они извлеклиеще пять монет,

потеряв на этом ровно десять минут, так что Торрес иначальник полиции дошли

уже до полного исступления.

- Ишь какой богач, даже сосчитать не потрудился, -сказал Рафаэль. -

Должно быть, просто развязывает мешок и высыпает оттуда деньги. Это,

наверно, тот самый мешок, с которым он удирал изСан-Антонио, после того как

взорвал стену в нашей тюрьме.

Погоня возобновилась, и с полчаса они  шагали, незадерживаясь, пока не

подошли к заброшенной плантации, на поля которой уженаступали джунгли.

Полуразрушенный, крытый соломой домишко, обвалившиесябараки для рабочих,

рассыпавшийся хлев, самые столбы которого, казалось, пустилиростки и теперь

превратились  в настоящие деревья, и, наконец, колодец, из которого,

по-видимому, еще недавно брали воду, так как бадья былапривязана к валу

совсем новым куском риаты [13], - все говорило о том,что здесь человек

отступил, так и не сумев покорить дикую природу. А к валуколодца на самом

видном месте был прикреплен уже знакомый по виду листок бумаги, на котором

было написано "300".

- Пресвятая матерь божья! Ведь это же целое состояние! - воскликнул

Рафаэль.

- А, чтоб ему веки вечные жариться в аду на медленномогне! - добавил

Торрес.

- Он получше платит, чем ваш сеньор Риган, - ехиднозаметил начальник

полиции, доведенный уже до полного отчаяния.

- Его мешок с серебром не такой и большой, - заметил Торрес. - Как

видно, мы должны подобрать все содержимое этойсокровищницы, прежде чем

поймаем ее владельца. Вот когда мы все подберем и мешокопустеет, тут мы его

и накроем.

- Пойдемте-ка дальше, друзья, - вкрадчивым тономобратился к своему

отряду начальник полиции. - Потом мы сюда вернемся и надосуге соберем все

серебро.

Тут Аугустино снова сорвал со своих уст печатьмолчания.

- Никто не знает, каким путем будет возвращаться ивернется ли вообще,

- пессимистически провозгласил он; и, вдохновленный перлом мудрости,

который он из себя выдавил, решил одарить мир еще однимизречением: - Три

сотни в руке лучше, чем три миллиона на дне колодца,который мы, может,

никогда больше и не увидим.

- Кто-то должен спуститься в колодец, - сказалРафаэль, ухватился за

плетеную веревку и повис на ней. - Видите, риата крепкая.Мы спустим на ней

кого-нибудь. Так кто же тот храбрец, который полезет вниз?

- Я, - вызвался Висенте. - Я этот храбрец, я полезу.

- Да, и украдешь половину того, что там лежит,- высказал вслух

Рафаэль мгновенно возникшее у него подозрение. - Если тыполезешь вниз, то

сначала сдай-ка нам все свои деньги. А когда ты вылезешь, мы обыщем тебя и

тогда узнаем, сколько ты нашел. Потом мы все поделимпоровну и вернем тебе

то, что у тебя раньше было.

- В таком случае я не полезу вниз ради людей, которыемне не доверяют,

- упрямо заявил Висенте. - Здесь, у колодца, я такой жебогатый, как любой

из вас. Тогда почему же именно я должен лезть вниз? Я не раз слышал, что

люди погибали на дне колодцев.

- Да лезь ты, ради бога! - рявкнул начальник полиции. - Живей!

Живей!

- Я слишком толстый, эта веревка меня не выдержит,я не полезу в

колодец! - заявил Висенте.

Все взгляды обратились к Аугустино, молчаливомужандарму, который за

один этот день наговорил больше, чем за целую неделю.

- Гиллермо - самый худой и самый тонкий, - сказалАугустино.

- Вот Гиллермо туда и полезет! - хором заявилиостальные.

Но Гиллермо боязливо заглянул в глубь колодца и попятился, мотая

головой и крестясь.

- Не полезу я туда, даже если бы там было священное сокровище

таинственного города племени майя, - пробормотал он.

Начальник полиции выхватил револьвер и вопросительнопосмотрел на своих

жандармов, как бы испрашивая у них одобрения. Они ответилиему взглядами и

кивками головы.

- Во имя всего святого, лезь в колодец! - угрожающе сказал он

маленькому жандарму. - И поторапливайся, не то я тебя такнагражу, что ты у

меня больше никогда уже не спустишься и не поднимешься, а на веки вечные

останешься здесь и сгниешь возле этого проклятогоколодца... Правильно я

поступлю, ребята, если убью его, раз он отказывается лезть?

- Правильно! - поддержали жандармы.

Итак, Гиллермо дрожащими пальцами пересчитал найденныераньше монеты,

потом с перекошенным от страха лицом, не переставая креститься, подошел,

подталкиваемый товарищами, к бадье, сел на нее, обхватилногами, и жандармы

начали поспешно спускать его вниз, в кромешную тьму колодца.

- Стойте - раздался из глубины колодца его крик. -Стойте! Стойте!

Вода! Я уже в воде!

Жандармы навалились на вал и придержали его.