– Ну откуда же мне знать? Я с ним практически необщался, вот только недавно мы стали сталкиваться в лифте, и Лорд на него лаял.Впрочем, это я вам уже рассказывал… – Пенсионер уныло оглядел двор и вдругвстрепенулся: – Погодите-ка, видите, идет женщина с авоськой в руках? Этодомработница Артема, Анна Степановна. Наверняка она сможет сообщить вам намногобольше. Анюта, подойди-ка сюда! – крикнул он женщине и тихо добавил: – Онараньше у нас служила, так что я ее хорошо знаю.

Анна Степановна, пышнотелая дама лет сорока, с румянцем вовсю щеку, неторопливо приблизилась к нам.

– Анюта, вот эта гражданка из милиции, – строгоначал старичок, – она интересуется жизнью твоего нового хозяина. Незамечала ли ты за ним чего-нибудь странного, необычного? Говори все как надуху, чистосердечное признание… ну, сама знаешь.

И пенсионер шустро заковылял на другой конец необъятногодвора, оставив нас с Анютой наедине. Женщина смотрела на меня безмятежным,«коровьим» взглядом и молчала, так что мне пришлось ее подтолкнуть:

– Ну так что, замечали или нет?

Она подняла к небу большие карие глаза:

– Вроде бы нет, ничего странного, – и тут жедобродушно предложила: – Что же мы тут, на улице, разговариваем, может быть,зайдете в квартиру?

Я-то была не прочь побывать у Нечаева, но пропустит ли меняохранник? Однако на пару с Анютой я продефилировала мимо стража совершенно спокойно.Мы пешком поднялись на второй этаж, в результате чего я с досадой отметила, чтозадыхаюсь. Анюта, хоть и была по комплекции крупнее меня, преодолела лестничныепролеты легко, как пташка. «Пора, – с грустью подумала я, – поразаниматься спортом, иначе вскоре меня настигнет инфаркт». Жизнь моя хоть и неслишком сладка, однако и такое бытие лучше, чем его полнейшее отсутствие.

Квартира Артема оказалась двухкомнатной, но довольнопросторной. Дизайнер снес стены между коридором, гостиной и кухней, так что яочутилась в примерно сорокаметровом пространстве, оформленном в стиле«хай-тех». Настоящая берлога холостяка: обилие стекла и металла в интерьере,индустриального вида балки, многоуровневый потолок со сложной подсветкой. Темне менее квартира выглядела уютной, – возможно, в этом была и заслуга АнныСтепановны. Приготовив для меня ароматный чай, она сразу же принялась за уборкупомещения. Так что мне оставалось лишь забрасывать ее вопросами:

– Как давно вы видели хозяина?

– Да как раз две недели назад, в позапрошлуюпятницу, – ответила Анюта, споро орудуя моющим пылесосом, – передтем, как он уехал в командировку.

– В какую командировку? Куда? – Я аж подскочила намягком диване.

– Куда, не знаю. Он написал только, что, возможно,будет отсутствовать несколько месяцев, потому что потом поедет отдыхать к морю.Деньги мне оставил на три месяца вперед, все честь по чести.

– Погодите, так он с вами лично об этом беседовал?

Нет, все распоряжения Артем написал на бумаге, вернее, вывелстраницу на принтере. Он так часто делал: печатал, например, список продуктов,которые Анюте надо было купить, и клал листок на обеденный стол. Кстати, там жераз в месяц Артем оставлял зарплату, полагавшуюся наемной рабочей силе.

– А у вас сохранился тот лист бумаги? – с надеждойспросила я.

– Нет, я его сразу же выкинула. Да он был самыйобычный, такие же распоряжения, как и всегда. Вот что необычного в тот деньбыло, – продолжала монотонным голосом Анюта, – так это бардак. Артемвообще-то аккуратный, но тогда вывалил одежду из шкафа, а все вещи перевернулвверх дном. Видимо, спешил очень на самолет. Ну, я, конечно, все убрала.

Вообще выяснилось, что домработница не очень-то часто виделасвоего хозяина: тот засветло уходил в свой офис, и когда вечером возвращалсядомой, квартира уже была убрана, а в микроволновке ждал ужин.

– Вы знаете, так-то, когда не видишь хозяина, намноголучше работается, – поделилась со мной Анюта. – А то я раньше у ЕгораВикторовича служила, ну, того, с кем вы во дворе беседовали. Он тогда еще жил ссыном и невесткой, сейчас-то дети себе отдельную жилплощадь купили. Ох и доложуя вам, уставала я! Старик-то все время дома толчется, ему делать нечего, вот они смотрит, как я убираю, указания дает. По нескольку раз приходилось окнаперемывать! А то еще начнет разговоры заводить, свою жизнь вспомнит, про всехродственников расскажет – у меня к концу дня голова просто раскалывалась. Нет,этот Артем, при всех его странностях, просто находка для меня, дай Бог емуздоровья!

– О каких странностях вы говорите?

Женщина замялась:

– Ну, не знаю, может, и пустое это…

– Для следствия не бывает мелочей, – строгосказала я.

Анюта почему-то воровато оглянулась и зашептала:

– Сдается мне, что никуда Артем не уезжал. Ведь как делобыло: он мне никаких распоряжений относительно уборки квартиры не оставил. Новедь здесь цветы, их же поливать надо! Да и за канарейкой тоже уход нужен. Вотя и подумала, что он в суматохе просто обо всем этом забыл. И сама решила, чтобуду приходить сюда два раза в неделю: цветы полить, птичку накормить,прибраться немного.

Анна Степановна подошла к канарейке и принялась протиратьклетку.

– И что? – поторопила я ее.

– Я понять не могла: откуда только грязь в квартиреберется, ведь на окнах стеклопакеты стоят? А потом заметила, что ковер сдвинут,полотенце в ванной влажное, а в мойке стоит чашка с недопитым кофе. Ну, думаю,значит, хозяин наведывается.

– И почему вы решили, что это именно он?

– Ну а кто же еще? Дверь ведь не взломана, ничего непропало.

– А зачем в таком случае он вам сказал, что уехал?

– Да мало ли что могло быть. Может, спрятаться емунадо, может, должен кому денег. Сейчас всякое бывает. Мне-то что, мое деломаленькое, – равнодушно отозвалась Анюта.

Да, такая патологически нелюбопытная прислуга – большаянаходка. Но к сожалению, только для своего хозяина, а не для журналистки,рассчитывающей вторгнуться в чужую личную жизнь.

Впрочем, кое-что мне все-таки удалось разведать. Стоя налестничной площадке и разглядывая в окно уже знакомую белую лайку, я пыталасьсообразить, как новые сведения соотносятся со старой версией. Получалось, чтоочень даже хорошо соотносятся!

Во-первых, домработница сказала, что две недели назад хозяинякобы уехал в командировку. Но именно за день до этого, по моей версии, пропалнастоящий Артем, а взамен него появился Самозванец. Неужели Артем забыл быупомянуть в записке канарейку Лолу? А вот Павел Шилко обрек птичку на вернуюсмерть, возможно, просто потому, что не знал о ее существовании. Именно Павелотпечатал эту записку на компьютере, надеясь на то, что довольная прислуга,получив деньги, три месяца не будет появляться в квартире. Сам же оннаведывался туда регулярно.