– Вот эту. – Мальчик ткнул толстым пальцем впушистый комочек, а я ощутила острое желание скормить удаву его самого. Судя повзгляду продавщицы, она была со мной солидарна.

– Видали? – обратилась женщина ко мне, когдапокупатели с мышкой отошли от прилавка. – С жиру бесятся. Заведут всякуюэкзотическую нечисть, а потом скармливают ей то мышей, то кроликов. Знаете, какжалко отдавать животных на съедение? Лучше бы вместо удава бездомную собакуприютили.

Тут за моей спиной раздался истошный крик:

– Убежала! Мышь убежала!

Я обернулась и увидела восхитительную картину: толстыймальчик шлепнулся на живот и пытается пролезть под аквариум, который навешен вкаких-нибудь десяти сантиметрах от пола. Папа с многозначительными интонациямив голосе требует немедленно вернуть ему покупку. Администратор магазинаразводит руками и сетует на отсутствие денег на капремонт помещения.

– Вырвалась все-таки на свободу, – удовлетворенноконстатировала продавщица. – Юркнула в одну из дыр в плинтусе, теперь еени за что не поймаешь.

Едва она успела это произнести, как около прилавка опятьматериализовались папа с мальчиком. Тяжелое выражение лица папы не предвещалоничего хорошего.

– Дайте нам другую мышь.

Продавщица незаметно подмигнула мне:

– Сожалею, но мышей больше нет. Эта девушка скупилавсех.

Я кивнула:

– Да, всех до единой.

На физиономии мужика отразилась нелегкая работа мысли.

– А зачем ей столько?

«О присутствующем человеке невежливо говорить в третьемлице», – чуть было не сделала я замечание, но вовремя сдержалась.Во-первых, перевоспитывать подобного хама уже поздно. А во-вторых, я отомщу, иместь моя будет страшна.

– Полярную дрозофилу буду кормить, – на голубомглазу объяснила я. – Сначала я мышей замораживаю, а потом скармливаю ей подесять штук сразу. А запивает она эту еду свежей кровью сумчатых крокодилов.Правда, кровь надо подогреть до комнатной температуры, иначе у дрозофилы будетзаворот кишок.

У маленького садиста загорелись глаза.

– Папа! Хочу! Купи! – заголосил он на весьмагазин.

– Как называется зверь? – переспросил бандит.

– Дрозофила полярная. Очень редкий вид, знаете ли,достать можно только по блату. В магазинах даже и не спрашивайте, обращайтесь кчастным лицам.

– Продай свою! Любые деньги дам. – Мужик вытащилиз-за пазухи кошелек, больше смахивающий на небольшой портфель.

– Да вы что! – возмутилась я. – Я пол-Москвыобегала, пока достала! Тем более что я не уверена в ваших финансовыхвозможностях: и мыши, и сумчатые крокодилы – удовольствие дорогое, не говоряуже о самой дрозофиле. Может быть, вам пока обойтись обычным питоном длясреднего класса? Или удава можно завести, его бедные слои населения тоже оченьлюбят…

– «Бедные слои населения»?! – позеленел мужик и,подхватив ребенка, рванул к выходу. Не знаю, что он теперь сделает с удавом.Надеюсь, подарит домработнице, а та за ненадобностью отнесет его в зоопарк.

Мы с продавщицей обменялись торжествующими улыбками, и я,прихватив коробку сухого корма с курицей и овощами, тоже покинула магазин.

Хотя улица Кирпичные Выемки и находилась у черта накуличках, до нее мы добрались на удивление быстро. Причина заключалась, во-первых,в быстроходности джипа, а во-вторых, в оригинальной манере езды Вовки.Негласный принцип, которому он следовал, по-видимому, можно было бы обозначитькак «зеленый – общий, красный – наш». Несколько раз мы лишь чудом избежалиаварии, и я уже проклинала всех на свете: Роксану, забравшуюся в эту глушь,Краснянского, который был так хитер при обмане соискательниц, но не смогуберечься от удара табуреткой, и, конечно, себя, затеявшую это дурацкоерасследование.

– Слушай, ты того… потише… – с трудом шевелягубами от страха, прошептала я.

– Говорил же тебе, что тороплюсь! – огрызнулсясосед. – Да мы уже и приехали.

И точно: машина, взвизгнув колесами, остановилась прямонапротив последнего подъезда красной девятиэтажки. Через минуту мы с Вовкойстояли около двери, обитой желтым дерматином.

– Пять раз, – напомнила я.

– Помню, – раздраженно отозвался сосед, нажимая назвонок.

На условный сигнал дверь открыл щуплый молодой человек,который был тут же оттеснен в сторону шкафообразным Вовкой. Молодой человек пыталсясопротивляться, но получил мощный удар в челюсть, сполз по стене на пол и тамзатих. Вовка бросился в глубь квартиры направо, а я, переступив через телохозяина, направилась в другую сторону. На грязной кухне я обнаружиласветловолосую девушку, весьма смахивающую на мышь. Причем на этот раз мышь былане только серая, но еще и больная: девушку трясло как в лихорадке. Безсомнения, передо мной сидела наркоманка Роксана.

– Ты кто? – сиплым голосом спросила она.

– Вы Роксана? – ответила я вопросом на вопрос.Дождавшись кивка, я сразу приступила к самому главному: – Знакомы с АрнольдомБорисовичем Краснянским?

Метнув на меня дикий взгляд загнанного зверя, Роксана тут жепринялась истерически твердить:

– Я его не убивала! Я вообще уже месяц его не видела. Яничего не знаю!

Наркотики отбирают у человека последние мозги. Если ты егоуже месяц не видела, то откуда знаешь, что неделю назад его убили? Боюсь, чтоты-то, голубушка, и прикончила Арнольда. Так, пора приступать к допросу спристрастием.

– Вовчик! – крикнула я.

– Иду! – отозвалось откуда-то из недр помещения.

Но Роксана не стала ждать, пока появится подкрепление. Иоткуда только в ее щуплом тельце взялось столько сил! Пребольно толкнув менялоктем в живот, она освободила себе путь и выбежала из квартиры. Схватившись заушибленное место, я истошно заверещала:

– Вова, она удрала! Беги за ней на улицу! Поймай любойценой, она убийца!

Входная дверь хлопнула второй раз: это мой помощник ринулсявдогонку. Сделав несколько глубоких вдохов, я последовала за ним.

Когда я вышла из подъезда, передо мной предстала дивнаякартина: одной рукой Вовка держит яростно, но молча сопротивляющуюся девушку, авторой – защелкивает ей на запястьях стальные наручники.

– Откуда наручники-то? – шепотом поинтересоваласья.

– Реквизит, – коротко бросил сосед и впихнулРоксану на заднее сиденье джипа. Я устроилась там же по левую руку девушки, асам Вовка занял место справа от нее. – Ну давай, спрашивай у нее, чтохотела.

– Это ты убила Арнольда. – Я даже не спросила, аскорее констатировала факт.

Для начала Роксана осыпала нас отборной матерной бранью.Увидев, что с нашей стороны никакой реакции не последовало, она приняласьистерически биться и попыталась лягнуть меня ногами. Я с удивлением отметила,что девушка сидит в машине босая.