– Ты был великим Опустошителем, Виктор, а для меня ещё и особенным мастером. Я не хотел ничего больше, кроме как убить эту ведьму и избавить тебя от заразы, которую она тебе передала и которая отравила магию внутри тебя. Что может быть лучше для меня, как отплатить своему мастеру за всё, что он сделал для меня? – Мэйтланд наклонился вперёд. Покачал головой. – Но ты охотился за ней с давних пор. Она стала намного более могущественной с тех пор, как укусила тебя и превратила в Пустого. Я не могу её убить. Она создала Диоркан Фласкан. Теперь она непобедима.

– Значит, ты сдаёшься?

Челюсти Мэйтланда сжались, когда язык Виктора Бринна промелькнул между его чёрными зубами. Разъярённый Пустой попытался пошевелиться, но белые искры вокруг него вспыхнули ярче, и он закричал от боли.

– Ты отказываешься от меня! От собственного мастера! Человека, который тебя на ноги поставил. Диоркан Фласкан можно найти. Я знаю способ. Отправляйся в Колледж Сейнт-Кросс в Оксфорде. Ищи лича Дю Клемана, которого Орден держит в склепе часовни. Дю Клеман – это тайна Ордена, энциклопедия знаний обо всём и величайший авторитет в отношении ведьм когда-либо существовавших. Если кто и сможет тебе помочь, так это он. Он знает, как найти Тёмную Бутылку.

– Думаешь, ведьма не сможет защитить свою Тёмную Бутылку? – спросил Мэйтланд. – Даже если я смогу её найти, выкрасть её будет почти невозможно. – Мэйтланд снова покачал головой. – Я пока не обучил ни одного ученика. Кто станет моим преемником, если я умру, пытаясь спасти тебя? Извини, но я сделал свой выбор. Я выбрал этого мальчика вместо тебя, мой друг.

– Ты выбрал это существо вместо меня! – прошипел Виктор Бринн. – Ребёнка! Магию внутри меня всё ещё можно исправить. Зараза ведьмы может быть удалена, если ты найдёшь Тёмную Бутылку и убьёшь её.

– Мне нужно будущее, Виктор. И оно в этом мальчике. В нём есть что-то особенное. Я уверен в этом, и я учился на своих ошибках с другими учениками. Он заставит нас обоих гордиться. Продолжит нести наше с тобой наследие. Я позабочусь об этом. Все в Ордене через много лет будут знать, что великого Опустошителя Джонса учил Мэйтланд, которого, в свою очередь, учил Виктор Бринн. Наши имена будут жить благодаря этому мальчику. Мы должны смириться со своим вирдом – я в качестве учителя и ты в качестве Пустого. Я сейчас ничего не могу сделать, чтобы тебе помочь, кроме как держать тебя под воздействием чар в надежде, что однажды это проклятие каким-то образом смогут снять, если позволит вирд. Либо это, либо смерть; у меня не хватит духу убить мастера, который воспитал меня. Который любил меня, как сына.

Джонс наблюдал, как белые искры магии вырывались из свободной руки Мэйтланда и обвивались всё сильнее и сильнее вокруг Виктора Бринна, заставляя его плакать от боли. Виктор Бринн выругался, щёлкнув зубами, сжался до черепа с острыми чёрными зубами, который упал на стол и приземлился на стопку бумаг.

Когда Джонс открыл глаза, Руби прыгала вокруг него, ожидая скорее узнать, что он увидел.

– Ну? – спросила она.

В полдень того же дня, когда Джонс и Руби сидели за маленьким раскладным столиком в фургоне, Томас Гэбриэл появился из ниоткуда. Он пролетел по центральному проходу фургона, врезался в заднюю часть машины и упал на спину. Он быстро встал, поправил волосы и накинул на плечи пальто в ёлочку.

Даже Руби не могла придумать, что сказать. Джонс тоже просто смотрел.

– В такие компактные пространства, как этот фургон, трудно переноситься с помощью шлепковой пыли, – заявил Томас Гэбриэл, изо всех сил пытаясь восстановить своё душевное равновесие.

– Что ты нам и продемонстрировал, – усмехнулась Руби, переглянувшись с Джонсом.

– Именно поэтому так полезно практиковаться. И что это, чёрт возьми, такое? – спросил Томас Гэбриэл, оглядываясь по сторонам, пытаясь сменить разговор, чтобы не обсуждать своё неловкое прибытие.

– Фургон, как ты только что и сказал, – ответил Джонс, а Руби подавила смешок.

– Я имел в виду, что вы здесь делаете? Я обошёл большую часть дома ища вас, пока не наткнулся на кухне на револьвер, который сказал, что вы сидите в этом курятнике.

Руби молча закрыла книгу, которая лежала перед ней на маленьком раскладном столике. Тиснёный серебряный заголовок на лицевой стороне гласил: «Энциклопедия злодеев». Рядом лежал открытый дорожный атлас. Томас Гэбриэл покосился на страницу, прежде чем Джонс её закрыл.

– Что в Оксфорде?

– Наверное, много чего, – съязвила Руби. – Дома. Голуби. Собаки. – Она пожала плечами. – Так что я думаю, собачье де…

Томас Гэбриэл посмотрел на неё поверх своего очень большого носа.

– Чёрта с два ты получишь работу в «Дешам и сыновья», если я скажу Симеону, что ты отлыниваешь. Ты должна заниматься уборкой дома.

Руби сморщилась, и казалось, что она сейчас заплачет.

– О, пожалуйста, не говори ему, Томас. Я бы… Ну, я была бы… – Томас Гэбриэл действительно подумал, что она вот-вот заплачет. Руби посмотрела ему прямо в глаза. – Я была бы безутешна, – сказала она с ухмылкой. Джонс старался не заржать, а Руби улыбалась.

Уши Томаса Гэбриэла стали розовыми.

– Вы должны относиться ко мне с большим уважением.

– С какой стати? Потому что ты мальчишка Симеона? – разозлился Джонс.

– Потому что я пришёл сюда, чтобы рассказать тебе кое-что о ведьме в Хэмпстеде. Начнём с того, что я узнал её имя.

– О, ты имеешь в виду миссис Истон? – спросила Руби.

Томас Гэбриэл открыл рот, но ничего не сказал.

– Джонс, помоги ему, а то сейчас его мозг взорвётся, – ввернула Руби и указала на банку рядом с раковиной. Джонс взял банку, открутил крышку и сунул ёмкость в нос Томасу Гэбриэлу.

Лицо Гаста появилось в толстом полупрозрачном желе и засмеялось, увидев Томаса Гэбриэла.

– Ага! Идиот с дурацкими волосами, мы наконец-то встретились. Но только потому, что кто-то другой сдал тест Симеона раньше тебя. – Гаст улыбнулся. – Неудачник. Похоже, кто-то нашёл Гаста Симеона раньше тебя.

Томас Гэбриэл посмотрел на Джонса, его нижняя губа слегка дрожала.

– Ты… ты поймал Гаста, о котором я тебе говорил.

– Я думал, что это может быть полезно. – Джонс ухмыльнулся. – Он видел, как миссис Истон приходила в дом моих родителей и уходила оттуда. Я собираюсь убить эту ведьму и освободить своих родителей. – Он хлопнул по крышке и протянул банку Томасу Гэбриэлу. – Я собирался спрятать его в одном из шкафов фургона, чтобы вы с Симеоном не знали. Но пусть он будет твоим, если ты этого хочешь. Просто скажи своему мастеру, что ты поймал его, и он даст тебе пройти Инициацию. Ты этого хочешь, не так ли?

– Я не могу отдать его сейчас, так ведь? Гаст скажет ему правду.