Его власть была подспудной, скрытой, но очень значительной.Ко всему прочему, он был очень осторожен и всеми мерами избегал огласки. Онлюбил повторять в кругу близких знакомых: «Мне не нужна дешевая популярность».

Мужчина с родинкой остановился перед дверью и поднял глаза,прямо и спокойно уставившись в глазок телекамеры. Это далось ему не без труда,но результат того стоил.

Замок щелкнул, и дверь распахнулась.

Он сделал шаг вперед, оказавшись в тесном и полутемномтамбуре. Прямо перед ним, как из-под земли, возник высокий молодой человек вхорошо сшитом костюме.

– Ваши документы, – проговорил он, окинув посетителяпрофессиональным, подмечающим каждую деталь взглядом.

– Моя фамилия Иванов, – ответил посетитель, нешевельнув и бровью, – Николай Сергеевич ждет меня. Ни о каких документахне может быть и речи.

Охранник приподнял одну бровь, но ничего не сказал наглецу.

Не сводя с него глаз, он достал мобильник и что-то в негопроговорил.

Это был действительно настоящий профессионал: он умелразговаривать по телефону так, что стоящему рядом человеку не было слышно нислова.

Выслушав ответ, охранник кивнул, спрятал мобильник и вместонего достал портативный металлоискатель. Тщательно проверив одежду посетителя,он не успокоился на этом и обыскал его старым проверенным способом – руками,ощупав его от ботинок до кончиков волос.

Только после этого нажал кнопку, открывавшую стальную дверьтамбура.

На этот раз гость оказался в просторном, ярко освещенномхолле.

Мраморные полы, золоченые светильники, свисающая с потолкатяжелая хрустальная люстра – все было несколько старомодным, тяжеловесным, новнушительным.

По широким ступеням, покрытым красным ковром, спустиласьгладко причесанная девушка в темно-сером офисном костюме. Приглядевшись к ней,можно было с удивлением убедиться, что она очень красива, но тщательно это скрывает,культивируя образ занудной, бесцветной канцелярской крысы.

– Николай Сергеевич примет вас, – проговорила онатихим, но очень разборчивым голосом. – Но имейте в виду: у вас не болеепяти минут. Николай Сергеевич очень занят…

– Я тоже, – ответил странный посетитель.

Девушка удивленно взглянула на него, но ничего не сказала:это не входило в ее компетенцию.

Развернувшись, она зашагала вверх по лестнице, сделавпосетителю знак следовать за собой.

Площадку второго этажа украшала мраморная статуя какой-то греческойбогини. Богиня смотрела на гостя с таким же неодобрением, как и остальнойперсонал.

Наконец распахнулись высокие резные двери, и посетительоказался в кабинете.

Размеры этого помещения впечатляли. Видимо, именно этой целихозяин кабинета и добивался. В этом кабинете вполне можно было разместитьфутбольное поле. Середину помещения занимал огромный красный ковер.

Вообще, мужчине с родинкой показалось, что он перенесся впрежние времена и попал в кабинет крупного советского руководителя. Красныйковер, обшитые деревянными панелями стены, огромный стол…

За этим столом хозяин кабинета совершенно терялся.

Он оказался на удивление маленьким и тщедушным, жидкиеприлизанные волосики липли к костистому шишковатому черепу, уши торчали встороны, как крылья летучей мыши. И на этом лице выделялись глаза –внимательные, колючие, глубоко посаженные в темных провалах глазниц.

Мужчина с родинкой почувствовал невольный озноб.

Он понял, насколько опасен и безжалостен этот человек, иподумал, не переоценил ли он свои силы. Но тут же справился с этой минутнойслабостью и решительно подошел к столу.

– У вас ровно пять минут, – проговорил Нехорошеехолодно и неприязненно.

– Это вместо приветствия? – осведомилсяпосетитель.

– Вы тратите свое и мое время! – Маленький человекдемонстративно взглянул на часы. – Ваше время ничего не стоит, а мое –очень дорого!

Посетитель вынул из внутреннего кармана пиджака конверт,вытряхнул из него несколько фотографий и бросил их на стол перед Нехорошевым.Тот разложил снимки веером, быстро ознакомился с ними.

На этих фотографиях был запечатлен его зять, Вадим Федорчук.

На первом снимке бритый красавец шел по улице, приобнявинтересную высокую женщину с короткой стрижкой и большим, хищно оскаленнымртом. На втором – он с той же женщиной сидел за столиком дорогого ресторана. Натретьем – обнимался с ней на переднем сиденье своего «Ягуара».

Дальше события развивались: Федорчук в одной расстегнутойрубашке полулежал на кожаном диване, рядом с ним, спиной к зрителям,располагалась совершенно обнаженная женщина, в которой нетрудно было узнать туже самую высокую красотку. Впрочем, если бы у кого-то оставались сомнения, ихполностью развеивали остальные снимки, где Федорчук и его партнерша былизапечатлены в самых разных и очень изобретательных любовных позах.

– Зачем вы мне это принесли? – прошипел Нехорошее,оттолкнув от себя фотографии.

Глянцевые снимки перелетели через стол и рассыпались покрасному ковру.

– Я и без вас все знаю про этого подонка, апорнографическими карточками не интересуюсь. У вас все?

– Нет, не все, – мужчина с родинкой бросил передНехорошевым еще одну фотографию, – вот это будет поинтереснее.

Николай Сергеевич опустил глаза на снимок и замер.

Перед ним была та же женщина, которая на предыдущихфотографиях кувыркалась с его зятем. Только на этот раз у нее не было такогодовольного выражения. Точнее, у нее вообще не было никакого выражения. Онасмотрела со снимка пустыми, широко открытыми мертвыми глазами. Кроме того, онався была залита кровью. Кровь была на тонком свитере, на коротких волосах, налице, на полу… казалось, даже прикоснувшись к фотографии, можно было испачкатьруки кровью.

– Откуда у вас этот снимок? – откашлявшись,произнес Николай Сергеевич.

В его голосе не было прежней самоуверенности.

– Из следственных материалов, – спокойно ответилмужчина с родинкой.

– Вы – сотрудник милиции?

– Нет, – посетитель криво усмехнулся. – И недумайте, что вы так легко сможете меня вычислить! Вам, я вижу, стало интересносо мной разговаривать?

Вовсе нет, – Нехорошее отодвинул фотографию, но сделалэто без прежнего пренебрежения. – Пусть даже она убита, ни ко мне, ни к.моей дочери это не имеет отношения…

– А вас не интересует, кем она убита?

– И кем же? Вы хотите сказать, что этот подонок, Вадим…

– Представьте себе – шантаж… страх разоблачения. .. этоочень распространенный мотив!