закуски «укрепляющего свойства», с «вином, помогающим от кашля» и «сиропом из телячьего бульона»916. По соседству с мостом Руаяль находились купальни Вижье. Они были построены на высоком фрегате и изящно отделаны. Вокруг расходились посыпанные песком аллеи, вдоль которых росли апельсиновые деревья, розы, акации, плакучие ивы, жасмин и сирень917, придававшие купальням законченный вид; их цель – прогнать всякую внутреннюю усталость, она уточняется и комментируется:

Когда вы входите в это прекрасное помещение, ваша душа наполняется умиротворением; вы улыбаетесь новому порядку вещей и забываете утомительный шум Парижа с его невыносимым гвалтом. Ваши ноги, уставшие от мостовых, с удовольствием предвкушают зеленый газон, ровный пол, который кажется вам землей, дающей отдых. Запах кустарников и цветов, журчание воды – все предвещает восхитительный отдых; жизнь в столице, от которой недавно вас мучил шум в ушах, здесь становится спокойной, мирной и прекрасной. <…> Люди и предметы, которые вас окружают, будут способствовать миру в вашей душе918.

Водолечебницы, особенно расположенные вблизи городов, задуманы как «убежища»: например, в Ангене, где «нервы расслабляются, мозг проясняется, кровь освежается»919, где исчезают «болезни, вызванные нервным напряжением»920, или в Пасси, где забываются страдания, «вызванные жизнью в больших городах»921, или в Мон-Доре, где попросту восстанавливаются «жизненные силы»922.

Наконец, возможность встречи с чем-то необычным дают путешествия. Стендаль одним из первых увидел в них способ уйти от неприятностей923. Жюль Жанен советует нечто совершенно новое: не передвижение с его удовольствиями, возбуждением и вероятными неприятностями, но, наоборот, стремление к покою без принуждения, возможность принадлежать себе и не иметь никаких обязательств. Отсюда – чувство обновления, которое он называет осознанной, намеренной бессодержательностью: чувствуя, что у него «устала голова»924, что он изнурен проблемами и однообразием службы, Жанен решает на время «уехать». При этом все может измениться: «Отдаться ленивому покачиванию почтовой кареты <…> А потом ничего не делать, ничего не слышать, ни о чем не судить»925. Новизна заключается в полнейшей смене ориентиров: появляется доселе непостижимое очарование полнейшего бездействия и отсутствие каких бы то ни было хлопот. Это совершенно особое явление: «Все должно быть только для себя – мечты, размышления, мысли»926; медленно складывается современное общество, и утверждается это самое «я», чтобы поддерживать внутреннюю пустоту, защищаться от мук, расцениваемых как небывалые, вызванных амбициями, конкуренцией и конфликтами между равными. Это не что иное, как весьма оригинальный взгляд на добровольные «каникулы» с акцентом на необходимости справиться с «раздражением».

ГЛАВА 20. ЗАКОДИРОВАННЫЙ МИР: ОТ МЕХАНИКИ К ЭНЕРГИИ

Рухнувшие надежды, социальные волнения и даже разочарования начала XIX века не смогли уничтожить экономических устремлений, доверия к технике, ожидания процветания. Уверенность во всем вышеперечисленном даже укрепилась, приветствовались «изобретательность» и «предприимчивость»: идея прогресса вышла на первый план, усилилось желание развивать «науки и искусства». Растет количество мастерских, машин, станков, взгляд фокусируется на материальных результатах, возможностях организма, адаптации движений ко всему новому и их эффективности. Неоспоримое обновление, произошедшее на основе науки и технических навыков, выявляет ощутимость и пределы достижений эпохи Просвещения927, при этом выделяя инженеров и экономистов. Это подтверждают учреждения, рожденные Революцией. «Газета Политехнической школы» (Journal de l’École polytechnique) намеревается «распространять в высшей степени полезные знания» и помогать в их «успешном применении»928. Созданная в 1829 году Центральная школа искусств и мануфактур имеет целью развитие «эмпирических знаний»929. Намерения совпадают: «улучшить условия жизни Человечества»930, способствовать сохранению сил, а также оптимально их использовать. Схожие представления об усталости и у технических обществ, а также у созданного в 1822 году в Берлине Общества немецких естествоиспытателей и врачей (Gesellschaft Deutscher Naturforsher und Ärzte) или у Британской научной ассоциации (British Association for the Advancement of Science), учрежденной в Лондоне в 1831 году: утомление возникает вследствие произведенной физической работы931. Обновился и взгляд на работу: обращается внимание на усилия, изменилась оценка результатов труда. Мастерские, стройки стали предметом заботы, возрос их престиж. Наука, как ожидается, должна им помогать. Отныне все внимание сконцентрировано на изучении усталости, вызываемой физической работой, трудом мускулатуры. Существование усталости проявляется в совершенном «усилии». Она органична.

В более общем плане акцент на механике, на экономической и производственной рациональности противопоставляет расчет динамике тела. Появляются все новые станки, движения тела к ним приспосабливаются, мускульные усилия начинают сочетаться с механическими. Ширится исследование рабочих поз, их эффективности и в конечном счете возможности облегчения движений, совершаемых работником. Это все, без сомнения, происходит пока в умах инженеров, теоретически эффект от их идей должен множиться, и управляемая усталость в конечном счете должна послужить на благо каждого. Движения и усилия вызывают небывалую озабоченность, силы и производимые операции подвергаются расчетам. В воображении индустриального общества появляется новая любопытная категория – усталость рабочих.

Расчет силы

Совершенно новаторский инструмент привел к революционным изменениям объектов расчета. Бюффон ждал появления этого инструмента начиная с 1760‐х годов, когда он заказал его Эдме Ренье, «мэтру слесарного дела» с прекрасной репутацией. План заключался в диверсификации типов рассматриваемых сил: теперь учитывались не только усилия, затрачиваемые для переноски груза с места на место (ранее кроме них никакие другие усилия не изучались), но также усилия, затрачиваемые на то, чтобы тащить, толкать груз, давить на него, на то, чтобы выпрямляться. Изучались усилия, совершаемые не только спиной, но и поясницей, руками, ногами. Другими словами, множились возможности для оценки задействованных ресурсов. Наконец, после долгих перипетий в самом конце XVIII века Ренье предлагает свой невероятный инструмент, состоящий из «эллиптической рессоры, не теряющей эластичности в процессе эксплуатации»932 и специального бегунка, показывающего количество затраченной силы. Растяжение, давление, сопротивление подсчитываются и могут быть выражены в виде цифр. В 1798 году Ренье излагает свои наблюдения в статье, опубликованной в «Газете Политехнической школы»; приведенные им данные полезны для повседневной жизни: «правая и левая руки» обладают разной силой, руки «кузнеца» вдвое сильнее рук «парикмахера», а лошадь перетаскивает груз в семь раз эффективнее человека, мужчина в два-три раза «мощнее» женщины933. Здесь как будто нет прямых указаний на усталость, но существуют оценки, позволяющие ее предвидеть и даже предупредить, предвосхитить возможности, категоризировать эффективность. В начале XIX века использование динамометра получает широкое распространение. В большинстве случаев он служит для забавы и заключения пари, проникает на ярмарки, праздники, в балаганные представления, ярмарочные силачи бьют по его рессорам или деревянным истуканам и измеряют силу удара.