— Чего? — Возмутился парень и напрягся. — Не было такого слуха. А иначе Ами мне горящую кочергу затолкала бы в…

— Будет, если не позволишь мне подышать свежим воздухом в парке.

— Вот как, — рассмеялся Август. — Добавляем в список еще и шантаж. Кажется, кто-то забыл, что попал в команду к героям, а не злодеям.

— Я-то помню… Из любой ситуации есть выход, Август. Просто иногда проще считать, что его нет, — грустно пролепетала Лив, прикусив язык. Дабы Август не стал донимать ее расспросами, поспешила сменить тему. — Пойдем? А то охранники закроют выход.

Впрочем, им еще долго пришлось стоять за углом, потому что Август наотрез отказался выходить в холл, пока там толпились фанаты. Лишь спустя пол часа, когда толпа значительно поредела, они выскользнули на улицу.

Вновь оказавшись на свежем воздухе, Лив слегка раскинула руки в стороны и глубоко вдохнула.

— Как же хорошо, — протянула она, ловя на себе любопытный взгляд Августа, который молча хмыкал, наблюдая за ней со стороны.

В парке уже во всю играла осень, пронизавшая воздух, забрызгавшая деревья яркими мазками. Она добавляла красок, успокаивая взоры уставших от избытка зеленого, заставляла людей теснее жаться друг к другу. Она остужала воздух, но подогревала когда-то остывшие сердца.

Август шел по мощеной дорожке чуть впереди, первым наступая на теплые круги света от фонарей. Лив наблюдала за его затылком, чувствуя, как тепло закралось к ней под кожу, просочилось в вены и стремительно растеклось по всему телу.

Темнота ночи завораживала, делая эту слабо освещенную дорогу такой интимно завораживающей. Казалось, будто они забрели далеко-далеко от дома. Туда, где нет посторонних людей. Здесь было так безлюдно, но Лив впервые почувствовала себя такой неодинокой и наполненной изнутри. И ей хотелось большего. Хотелось, чтобы он обернулся на нее и сказал что-то отвлеченное. Что угодно, лишь бы этим своим веселым тоном. Хотелось, чтобы этот бледный свет звезд навсегда стер с его лица опечатки пережитой боли.

Она влюбилась в него, как дура. Бесповоротно и окончательно. В самого, казалось бы, сложного человека на земле.

Грустно улыбнувшись своим мыслям, она поняла, что не простит себе, если не сделает того, чего так хотелось. Ей было страшно. Но будь что будет. Пусть сам решает, нужно ему это или нет.

Сделав рывок вперед, она обхватила его сзади в кольцо рук и уткнулась носом в теплую спину. От него пахло… От него так пахло чем-то неуловимым, но таким желанным.

Он остановился, как вкопанный, шаркнув ногами по брусчатке. Она не видела его лица, но ей было достаточно и того тепла, что она жадно впитывала в себя от его напряженной спины.

— Ты чего это, Лив? — Приглушенно спросил он, наконец. Его голос казался ей охрипшим.

— Август, я… — хорошо, что ее не прожигали его пылающие глаза. Одного взгляда в них, на сведенные вместе брови, хватило бы, чтобы замолчать. Чтобы и дальше хранить в себе это чувство, старательно скрывая его от чужих глаз. Но ее собеседником была всего лишь спина. Молчаливая ночь и теплый свет от фонаря. — Мне не важно… Мне плевать, что ты постоянно загораешься, да еще и сумасшедший. Черт. Я… — она сглотнула мешающий ей ком и прикрыла глаза. — Я просто хочу быть рядом с тобой. Все, абсолютно все, не имеет смысла, когда я думаю об этом. Я понимаю, что это невероятно сложно, но я устала усложнять. Я просто знаю, что, когда ты рядом со мной, все по-другому. Даже, когда ты злишься на меня. Даже, когда кричишь… И я не знаю почему.

Несколько мгновений, длинною в целую вечность, она слушала лишь свое собственное рваное дыхание и далекий стрекот сверчков. После ее слов, его спина стала ощутимо горячее, но в холоде ночи это не вызывало дискомфорта, поэтому она продолжала настойчиво сжимать его напряженное тело. Его грудь тяжело вздымалась и отпускалась, а ей захотелось заплакать. Но она не могла позволить себе эту слабость.

— Лив… — наконец, отозвался он, мягко накрывая ее дрожащие руки на своей груди и заставляя пальцы разжаться. — Не надо. Не делай этого.

— Уже сделала, — ее руки безвольно повисли вдоль тела, и она сделала шаг назад. Медленно и неуверенно, он повернулся к ней всем телом. Но так и не посмотрел ей в глаза, повернув лицо в сторону. Ту половину, что была повернута к ней, освещал теплый желтоватый свет. Вторая половина лица утонула в ночи.

— Это все так неправильно, — задумчиво протянул он, вцепившись пальцами в торчащие пряди волос и с силой сжав их. — Но и у меня есть к тебе чувства.

— Правда? — Что-то в его тоне и в дрогнувших губах заставило ее подозрительно нахмурится. Шумно выдохнув, он, наконец, повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. В них было столько боли и… надежды?

— Да. Я чувствую, что ты напрочь уничтожаешь мои нервные клетки, — Лив удивленно моргнула, но не из-за того, что он сказал. А из-за того, как.

Он сказал это так, как если бы признался ей в любви.

Лив облегченно выдохнула, но он продолжал хмуриться, упрямо покачав головой из стороны в сторону.

— Это же какой-то бред. И что мне с тобой делать? — Сдавленно выдавил он из себя, и это был первый момент, когда он показал ей свою слабость и растерянность. Непоколебимый и несокрушимый Пламень стоял сейчас перед ней, сбросив непробиваемую броню и расставив руки в стороны, обнажив перед ней все, что у него было.

— Откуда мне знать, — печально усмехнулась девушка. — У меня нет хитрого плана, я просто хочу быть с тобой. Быть твоей опорой. И чтобы ты отвечал мне тем же. Если захочешь…

Как завороженный он неотрывно смотрел на нее грустными глазами и качал головой из стороны в сторону.

— Это я во всем виноват.

— Да какая разница, кто в этом виноват! — Вспылила девушка и сделала широкий шаг вперед, сокращая расстояние между ними. — Не думай, что я строю призрачные надежды. Я все понимаю, и мне было не просто принять такое решение… Но вот я здесь, стою перед тобой и впервые в своей жизни признаюсь кому-то в чувствах.

Она хотела сказать что-то еще, но захлебнулась в собственных словах, проглотив все буквы. Стержень, который всю сознательную жизнь позволял ей сдерживать эмоции перед окружающими, звонко надломился, и она больно закусила губу, полностью сдаваясь под его взволнованным взглядом.

Ей так хотелось смахнуть длинную челку с его глаз, провести по широкой линии скул, дотронуться до искусанных в кровь губ.

Задохнувшись от