Теперь уже начальство Горбунца велело ему бросить все дела и как можно скорее явиться в парк, чтобы личным примером успокоить население и загасить слухи, захлестнувшие город. Горбунец понял, кто рекомендовал его начальству выступить с подобной инициативой, но деваться было некуда, пришлось ехать.

Мэр слегка отвел душу, отдав срочное распоряжение прекратить всю работу городской администрации. Он захватил с собой едва ли не половину персонала. Чтобы конклав был еще внушительнее, Горбунец привез и депутатов различных уровней, и те не упустили случая лишний раз попиариться.

Теперь по дорожкам парка вышагивали отцы города и даже некоторые матери, с опаской оглядываясь по сторонам. Было не очень понятно, чего они опасались больше. То ли стрелка, не обнаруженного охраной и спрятавшегося под кустом, то ли народа, который поглядывал на них как на диковинное зверье, к которому лучше не приближаться на близкое расстояние. Себе дороже! Тем более что на одну ВИП-персону приходилось полтора сотрудника службы безопасности.

Так что к полудню, времени несостоявшейся стрелки между Пеплом и Крайновым, парк был на редкость многолюден для середины рабочего дня. Мэр решил, что раз уж он здесь, то нужно будет сказать несколько слов. Толпа тотчас же ломанулась к парковой эстраде, обычной «раковине», торчавшей на возвышении, состоявшем из пяти ступенек.

Народ тотчас же аккуратно оттеснили и заняли первые ряды одинаковые на вид дородные парни в темных костюмах. Они нервно вертели головами и реагировали на каждое движение в людской гуще.

Горбунец вышел к микрофону и заговорил так же длинно и путано, как и всегда. Референт успел набросать только главные темы, развивать которые Анатолию Степановичу приходилось самостоятельно, а он этого не умел и не любил.

Слова вылетали из его рта короткими порциями, с трудом складываясь в простые фразы. Общий смысл выступления Анатолия Горбунца был таков — как же хорошо жить в Радлове, когда в городе стабильная обстановка, сознательное население и реально работающая власть.

Мэра в городе недолюбливали. Такое отношение к нему подогревалось кампанией в прессе, инициированной Крайновым. Что бы Горбунец ни говорил, его речь всегда воспринималась в комическом ключе: «О, наш снова что-то вякает, пойдем поржем».

Редкие журналисты держали наперевес диктофоны, а народ щелкал Горбунца на камеры телефонов, высоко поднимая руки и в очередной раз нервируя ребят из службы безопасности. Они автоматически дергались даже от бликов на дисплеях, не говоря уже о руках с какими-то предметами.

Но вовсе не Анатолий Степанович стал сегодня героем дня. Через пять минут на край эстрады, аккурат рядом с ногами мэра, приземлилась толстая ворона, которая что-то держала в клюве. Горбунец попытался ее отогнать. На семинарах по личностному росту Горбунец узнал, что оратору не стоит продолжать речь, если на сцене вдруг появляется животное или птица. Конкурировать с ними невозможно.

Флегматичная ворона в ответ на его демарш подобрала свою ношу и переместилась на один сантиметр влево. В толпе раздались смешки. Горбунец понял, что если он будет бегать за вороной по всей эстраде, то это забудут нескоро, и решил попробовать вернуть к себе внимание. Он заговорил про лихие девяностые, про то, как тогда было плохо и страшно, а сейчас хорошо и спокойно живется всем, начиная от простого рабочего и заканчивая чиновниками самого высокого ранга.

Смешки вскоре прекратились. Горбунец приободрился, но тут из народной массы послышались невнятные восклицания, ахи и охи. Потом в толпе кто-то упал, и раздался крик: «Скорую! Человеку плохо!»

Горбунец также обратил внимание на то, что поднятых рук с телефонами становилось все больше. Он прервался на полуслове, опустил глаза на злосчастную ворону и с ужасом увидел, что она терзает человеческий палец, аккуратно прижав его лапкой к дощатому полу эстрады.

Глава администрации Радлова машинально пробормотал в микрофон длинную и крутую матерную тираду. Он тут же услышал свои слова, усиленные многократным эхом репродукторов, развешанных по дубам.

Мэр побледнел, потом позеленел, снова посмотрел на ворону, и его тут же смачно вывернуло наизнанку. Он едва успел отвернуться, разбрызгивая веером капли рвоты, но дорогой пиджак все же изрядно испачкал.

Ретироваться совершенно незаметно не получилось. Горбунец быстро спустился с эстрады, его плотно обступили охранники, и он с позором покинул импровизированную трибуну.

Как бы там ни было, мэру удалось-таки переиграть ворону, но он уже сильно сожалел об этом. Свита устремилась за ним, торопясь покинуть это странное и, как выяснилось, небезопасное место — городской парк культуры и отдыха.

Дети потом несколько дней подбирали в траве длинные поцарапанные автоматные гильзы.

Пепел тоже решил подъехать к своим. Разборка затянулась, он планировал привезти с собой свежие силы, еще несколько ребят, и быстро все завершить. Но оказалось, что Магомет с горой уже двинулись навстречу друг другу, причем раньше, чем предполагалось.

В парк Пепел не поехал. Ему стало известно, что там все закончилось практически вничью. Сейчас, как сообщили Семену его парни коротким звонком из «Тойоты», действие переместилось на окраину, в район заброшенного клуба.

В советское время там работали различные кружки, и раз в неделю проводились танцы. Потом значительная часть здания перешла каким-то невнятным, но весьма многопрофильным кооперативам.

В двухтысячных годах клуб начал быстро хиреть. Он был мгновенно приватизирован и, скорее всего, стал бы небольшим офисным центром. Но собственник-армянин оказался финансовым авантюристом и числился в розыске уже несколько лет. Таким образом, власти не могли ни снести клуб, ни передать его в чужие руки.

Здание медленно умирало. Умные люди даже собирались ему в этом помочь. Ведь земля не была приобретена в собственность, и отсутствие строения развязывало руки, хотя бы формально. Мало кто верил, что хозяин вообще вернется. Если такое чудо и произойдет, то в мгновенное и скорое преображение бывшего клуба не верил вообще никто.

Сюда-то и подрулили две тачки. Они всю дорогу шли нос к носу на огромной скорости, по-хозяйски заняв обе полосы.

За несколько метров до предполагаемой остановки возле клуба «Додж» резко рванул вперед, с визгом развернулся и ринулся прямо на «Тойоту» Пепла. Такого маневра никто не ожидал. Водитель «Тойоты», само собой, вдарил по тормозам и попытался вывернуть машину, чтобы избежать лобового столкновения.

Проигранной секунды было достаточно. Джабраил успел выскочить из авто. Пока «Тойота» старалась удержать равновесие на колесах, он подскочил к ней и бросил в раскрытое окно две гранаты подряд, одну за другой.

Он успел отпрыгнуть, а потом даже отбежать на несколько шагов, прикрыв голову руками. Когда раздался взрыв, Джабраил упал на землю да так и остался лежать. Крутящийся лист металла, оторванный от «Тойоты» взрывной волной, снес ему полголовы.

Его друзья-кавказцы сразу же выскочили из «Доджа». Они на всякий случай расстреляли полыхающий автомобиль длинными автоматными очередями.