Найджел Дункан. Дворецкий, надежный друг, адвокат, имеющий право выступать в суде. Число его клиентов ограничивается одним.

Короче говоря, офшорная компания, оплачивавшая счета Рая Стросса, была создана кем-то из членов моей семьи.

Я собираюсь спросить ПТ точную дату создания компании, как вдруг меня ударяют по голове чем-то тяжелым, похожим на монтировку. Удар приходится по боковой части.

Все остальное происходит в течение двух или трех секунд.

Оглушенный взрывом, я шатаюсь, но остаюсь на ногах.

– Вин! – доносится из мобильника металлический голос ПТ.

Меня снова ударяют монтировкой по голове, теперь с другого бока.

Похоже, у меня сотрясение мозга. Мобильник падает на дорожку. Монтировка раскроила кожу на голове. Оттуда на ухо течет струйка крови.

Перед глазами не мелькают звезды. Я вижу яростные вспышки света.

Чья-то могучая рука обвивается вокруг моей шеи. Я готов к автоматическому приему – удару затылком в нос стоящего сзади. Но его сообщник, лицо которого закрыто лыжной маской, направляет на меня пистолет:

– Не вздумай дергаться!

Он стоит не рядом, поэтому, находись я сейчас в отличной форме, попытка разоружить его была бы рискованной. И все равно я решился бы на нее, если бы не эти два удара по голове. Когда вас держат на мушке пистолета, есть две стратегии действий. Первая и наиболее очевидная – капитулировать. Отдать напавшим все, что они хотят, и не оказывать ни малейшего сопротивления. Прекрасная стратегия, если вас держат на мушке только затем, чтобы ограбить. Забрать бумажник или часы и раствориться в темноте. Вторая стратегия, которую я всегда предпочитаю, – нанесение быстрого удара. Это требует определенной подготовки. Нужно научиться как можно быстрее преодолевать шок, вызванный внезапностью нападения, и мгновенно атаковать. Расчет строится на неожиданности. Тот, в чьих руках оружие, ожидает, что вы подчинитесь и один вид пистолета заставит вас вести себя осмотрительно. Следовательно, действуя без промедления, вы застаете напавшего врасплох.

Вторая стратегия имеет свои очевидные риски, но, если вы подозреваете, что вооруженный человек собирается вас искалечить (а я это как раз подозреваю), нападение – самый предпочтительный выбор из целой кучи плохих решений.

Но для успешного применения второй стратегии нужно полностью управлять своим телом и навыками. Я не могу похвастаться ни тем ни другим. Равновесие у меня ни к черту. Ноги шаткие. На меня надвигается что-то темное, и, если эту темноту не отогнать, я могу вырубиться.

О второй стратегии придется забыть. Я остаюсь стоять. Если использовать еще одну спортивную метафору, я, как в боксе, считаю до восьми и надеюсь, что голова прояснится.

Тот, кто держит меня за шею, большой и мощный. Он крепко прижимает меня к своей груди. Слышу визг тормозов подъехавшей машины. Меня поднимают в воздух. Я по-прежнему не сопротивляюсь. Через несколько секунд меня швыряют в заднюю дверь машины. Кажется, это минивэн. Я больно ударяюсь о пол. Двое похитителей – оба в масках – запрыгивают следом. Машина резко трогается. Боковая раздвижная дверь остается наполовину открытой.

Это шанс.

Прежде чем мои похитители сообразят, что к чему, я мысленно оцениваю оставшиеся у меня возможности и откатываюсь к пока еще открытой, но неумолимо закрывающейся двери. У меня теплится слабая надежда вывалиться из машины, быстро набирающей скорость. Шанс не ахти, но самый лучший из доступных. Голову я прикрою руками, и основной удар примет тело. Если повезет, отделаюсь несколькими сломанными костями.

Ничтожная плата за освобождение.

Моя голова и плечи уже выступают из двери. Ветер ударяет в глаза, заставляя их слезиться. Я закрываю глаза, упираюсь подбородком в грудь и мысленно готовлюсь к столкновению с нью-йоркским асфальтом.

Но выпасть мне не удается.

Сильная рука хватает меня за воротник и, словно тряпичную куклу, швыряет обратно. Пролетев по внутреннему пространству минивэна, я ударяюсь спиной о дальнюю стенку и в этот момент слышу щелчок закрывшейся боковой двери. От инерции удара голова буквально вдавливается в металлическую поверхность.

Получаю еще один удар по голове.

Ничком распластываюсь на холодном полу минивэна.

Кто-то прыгает мне на спину, придавливая к полу. В иной ситуации я бы быстро повернулся и ударил противника локтем. Однако сейчас я вряд ли сумею это сделать.

Еще один аргумент против такого приема: пистолет, направленный мне в лицо.

– Попробуешь дернуться – застрелю!

Сквозь туманную пелену я различаю затылок водителя. Похитители – один восседает у меня на спине, а второй тычет пистолет в лицо – по-прежнему в лыжных масках. Считаю это хорошим знаком. Вздумай они меня убить, у них не было бы причин прятать лица.

Сидящий на мне начинает обшаривать мои карманы. Я не шевелюсь, надеясь использовать это время для обдумывания дальнейших действий. С болью я могу справиться. Другое дело головокружение и помутнение зрения. У меня наверняка сотрясение мозга.

Сидящий на мне находит мой «Уилсон комбат 1911» в наплечной кобуре, вытаскивает и разряжает обойму. Даже если я немыслимым образом и завладею пистолетом, толку от него никакого.

Второй, тот, кто вооружен, говорит:

– Ножки ему проверь внизу.

Первый выполняет распоряжение. Не сразу, но он находит второй мой пистолет, спрятанный в лодыжечной кобуре, – небольшой «Сиг П365». Вытаскивает и тоже разряжает. Потом наклоняется к моему лицу. Шерсть его маски щекочет мне щеку.

– Еще пушки есть?

Будь у меня сейчас ясная голова, я бы, не раздумывая, его укусил. Прокусил бы хлипкую маску, вырвал клок щеки, а потом, напрягшись всем телом, сбросил бы с себя, швырнув на стрелка и тем самым блокировав возможную пулю.

– И не думай об этом, – говорит стрелок.

Говорит спокойно, с уверенностью, на всякий случай сместившись вбок, чтобы помешать мне атаковать его напарника.

Прихожу к выводу: стрелок у них главный. Недаром все распоряжения исходят от него. Человек опытный. Подготовленный. Возможно, из военизированных структур. Он держится на расстоянии. Поэтому, даже будь я сейчас на сто процентов в форме (а мое нынешнее состояние колеблется между сорока и пятьюдесятью процентами), у меня не было бы шанса его атаковать.

Первый крупнее и мускулистее, но основная угроза, как я понял, исходит от подготовленного человека с пистолетом.

Я не двигаюсь. Пытаюсь хотя бы отчасти разобраться в ситуации и не могу. Ощущаю растерянность.

Затем тот, кто крупнее, неожиданно бьет меня по почке.

Кажется, что внутри разорвалась бомба и ее раскаленные острые осколки полосуют мне внутренние органы. На мгновение боль парализует меня. Каждая часть тела охвачена болью и хочет куда-то спрятаться и замереть.

Он слезает с моей спины, оставляя меня корчиться от боли. Я катаюсь в пространстве между передними сиденьями и задней частью