Кордия встретилась с ним взглядом и ничего не ответила. Ее грудь стала вздыматься чаще, и Дор понял, что она напугана.

– Кордия! – повысил голос герцог. – Я жду.

– Да, я встречалась с ним, – сдавленным голосом произнесла Кордия. От этого признания она поникла и словно стала меньше. – Мне было нужно с ним поговорить. Прости, что нарушила твой запрет.

Герцог не почувствовал в ее словах раскаяния. Он понимал, что должен выбрать наказание, но его взгляд упал на ее пальцы, и он вдруг понял, что не хочет становиться для нее таким же палачом, как были другие. Тьма его раздери, он еще никогда не был таким слабым! И перед кем? Перед какой-то девчонкой, которая его ни во что не ставит!

– Ближайшие дни ты проведешь в темнице, – с тяжелым сердцем сказал герцог. – Я выпущу тебя, когда сочту нужным. Или если ты мне вдруг понадобишься.

– Нет! – вырвалось у Кордии. – Дор, не надо в темницу, пожалуйста!

– Тебе нужно было подумать об этом раньше, – сказал герцог. – Пора научиться нести ответственность за свой выбор.

– Дор! – Герцог не успел понять, как Кордия бросилась к нему. Он ощутил волну тепла, исходящую от ее тела. Запах лета и вечернего солнца, который опьянил его и замедлил реакцию. – Если хочешь наказать меня, сделай это сам. Не надо темницы и посредников. Прошу тебя!

Кордия опустила руки, положила книгу на пол рядом с собой. Шаль сползла вниз. Она рванула тонкую ткань платья, обнажая худые плечи. В ее серых глазах полыхало пламя – отчаяние и надежда.

– Я видела, какие следы оставляют твои прикосновения, – горячо проговорила Кордия. – И, поверь, знаю, как болезнен ожог… Только не отправляй меня в темницу!

– Я не хочу убивать тебя.

– Но Штефан ведь не умер, – упрямо проговорила Кордия, глядя ему в глаза. Она была непозволительно близко к Дору, и это пугало его до дрожи. Но он стоял, словно прикованный к полу, не в силах сделать и шагу назад.

– Не всем, к кому я прикасался, так везло. И здесь я выбираю, как ты будешь наказана. Ты отправишься в темницу.

Кордия закрыла лицо руками, и герцог услышал ее тихий всхлип. На краткий миг ему стало больно, но он тут же заглушил это чувство. Вышел из библиотеки и, подозвав стражей, приказал отвести девушку в темницу.

Герцог стоял, привалившись к стене, и смотрел, как Кордию уводят. Проходя мимо, она бросила на него пустой взгляд. На секунду у него перехватило дыхание, но он знал, что поступает правильно. Поправил маску и двинулся к выходу. Ему предстоял тяжелый день.

Дор скакал на лошади следом за открытой королевской каретой, в которой ехали Лейф и Дилена. Они держались за руки и выглядели счастливыми влюбленными. Лейф демонстрировал искренность и дружелюбие, а принцесса ловила каждое его слово. Дор несколько раз моргнул, чтобы убедиться, что ему это не привиделось. Пожалел, что рядом нет Мариана, с которым он мог бы обсудить эту перемену и спросить, что происходит. Почему его подопечный так ведет себя? Но чародей отказался составить ему компанию, сославшись на дела. Впрочем, он и не обязан присутствовать в этом праздничном шествии. Это был религиозный праздник, на котором магия не приветствовалась. Но Дор не мог отделаться от ощущения, что он что-то скрывает от него.

Герцог потер рукой переносицу, воскрешая в памяти разговоры со службой безопасности. Маршрут, по которому они ехали, был проверен, повсюду выставлены агенты, которые на случай атаки должны ее предотвратить. Дор огляделся по сторонам. Ему не составляло труда понять, где прячутся его люди. Что, если тот, кто хочет убить короля, такой же смышленый малый? Или, что еще хуже, – из их близкого окружения? У тех, кто похитил Дамьяна, была возможность легко проникнуть во дворец.

Так же легко, как в тот день в его замок проникли наемники… Это была молниеносная, хорошо продуманная атака. Никто не должен был остаться в живых – ни слуги, ни хозяева. От этого воспоминания Дора бросило в дрожь и кожа покрылась мурашками. Боль закрутилась в солнечном сплетении, подобно вихрю, и тут же разрослась по всему телу. Он снова ощутил запах крови. Перед глазами всплыло бородатое лицо, покрытое шрамами. Оно долго преследовало его в ночных кошмарах, и даже когда он увидел его убитым, легче ему не стало. Герцог тихо охнул и стиснул зубы. Прижал кулак к груди, проклиная излишнюю впечатлительность. Он когда-нибудь сможет пережить эту драму?

Не о том он сейчас думает, ох не о том! Надо за дорогой смотреть, с короля глаз не спускать, а он снова ныряет в прошлое, как в море. Герцог кашлянул и втянул в себя воздух. Боль стала глуше, и к щекам прилила кровь. Он рассеянно посмотрел на Дамьяна. Тот, словно его парализовало, продолжал улыбаться, но в его глазах появилась тревога. Лейф боялся. Он жадно всматривался в толпу, которая приветствовала его, ища возможного убийцу.

До храма оставалось проехать одну улицу. На этот раз место было найдено за сутки до поездки, чтобы не было утечки информации, и держалось в строжайшей тайне. Были проверены все храмы и выбран тот, который показался герцогу и генералу Клавелю безопасным. Чародей одобрил, сказав, что большой опасности не чувствует, но что-то неприятное может произойти. Дору показалось, что Мариан лукавит, он видел, как тот относится к выбранному им же самим лжекоролю, и герцог не сомневался, что он легко бы подставил его под удар. Это казалось ему странным. От мыслей его отвлек тихий свист, и Дор увидел, как в грудь Лейфа вонзился болт. Принцесса закричала, увидев, как по светло-голубой ткани парадной формы короля расплывается бордовое пятно. Лейф глухо простонал. Подскочившие стражи толкнули его и принцессу на дно кареты, прикрывая собой. Поднялась суматоха, со всех сторон слышались крики. За стрелком бросились агенты и гвардейцы.

Герцог спрыгнул с лошади и ломанулся к карете, стараясь ни с кем не столкнуться.

– Держи его! Держи, убийцу! – прокричал кто-то из королевских гвардейцев.

– Не убивать! – проорал герцог. – Взять живым! Отвечаете за него своей шкурой!

Герцог подскочил к карете. Стражник приподнялся, глядя на раненого короля. Тот был бледен, кожа вокруг губ посинела.

– Сделайте что-нибудь! – сквозь слезы проговорила принцесса. Она была напугана и дрожала всем телом.

– Твою ж мать! – вырвалось у герцога.

Стражник прижал два пальца к шее Лейфа, и с его губ сорвался вздох облегчения.

– Жив, – прошептал он.

– Занять ближайший дом и выставить охрану! – отдал распоряжение герцог. Ехать во дворец было опасно, Лейф мог не пережить дорогу. Нужно было оказать ему помощь немедленно. – Послать за врачом!

Лейф открыл глаза и затуманенным взглядом уставился на герцога. Он силился ему что-то сказать, но не мог. Вздохнул и снова отключился.

Мариан

Мариан сосредоточенно смотрел в шар, пытаясь увидеть там подсказку. А еще почувствовать сердцем, что это за знак. Слушать себя и свое тело было одним из нюансов магии. Сперва ты ошибаешься, потому что больше пытаешься объяснить себе, но потом приходит знание и ошибок становится меньше. Для Мариана это было сложным уроком, потому что он считал, что интуиция прерогатива женщин. Каждый раз он старался объяснить себе происходящее с точки зрения логики и чаще всего терпел поражение. И только после двух шаманских практик он осознал истинную суть интуиции и больше никогда не пренебрегал ею.