стало грустно, но взгляд Ное спутывал карты и не давал порадоваться сполна. Тем более, что он всё дальше отходил от того, что я хотела разузнать про Дориана и их любвеобильного отца, очевидно спавшего не только с благоверной.

— Мы погрузили их в машину и спрятали в грузовой контейнер, отправив до Гонконга с парой, скажем так, «улик» и анонимным предупреждением местной полиции, но кто-то прознал…

— А информация!? Кто их послал? Где штаб!?

— Затонул даже корабль, так что улик нет с концами, но кое-что они нарыли… любопытное фото.

Но привстал с колен и подлил мне смородинового напитка, слабо походившего на то, что можно было гордо назвать компотом, но отдававшего типичной колониальной газировкой.

— Думаю, ты не такая уж и новенькая в нашем маленьком кружке, так что никто не будет против, если я тебе расскажу.

Присев напротив, Но заострил внимание на моей груди, но с усилием отвёл взгляд и продолжил.

— Мне, Лиаму и даже Джейсону пришлось, так скажем… рано повзрослеть и устроиться в «семейный бизнес». Не скажу, что это оправдание, но ты уже видела, как мы «работаем» и от того давно должна была бы «отдыхать» в петле с прощально запиской или кануть без следа.

Я слушала не перебивая. Тем более, что под столом уже на ощупь нашла его беретту, охотно доказавшую своё «портфолио» стёсанными заводскими номерами.

— Разумеется, все эти люди нашего отца, а не мои. Тем более не Хэдека, как и оружие или машины, но когда я увидел в ноге Джейсона твой…

Ное на мгновение запнулся и, словно передумав говорить, вновь взял меня за руку.

— Ты нравишься мне, Тес, и это слабость… «прискорбный факт» в нашем с братьями, резюме.

В голосе парня послышалась неприкрытая грусть, а в глазах на короткое мгновение промелькнула тоска, быстро спрятавшаяся в синем полумраке лунной ночи и запахе раннего ириса.

— Ты можешь спросить, почему я не рассказал тебе про всех членов семьи Вайт, но поверь… большинство тех, кто знал, отправлялись туда, где осталась ваша машина. Не недооценивай дар неведения.

Ное открыл компьютер и после пары нажатий, повернул его ко мне.

— Вам ли не знать об этом… Ваше Высочество.

На маленьком экране АНбука, как всегда беззаботно улыбался в камеру Анфона потрёпанный Джон, прижимая к груди с бриллиантовым львом одну маленькую, но счастливую засранку. Обнимал, словно поймал за шкирку старую подружку, сбежавшую к принцу в сад из Букингемского дворца.

Словно свою сраную принцессу…

— Вы прекрасная актриса, Татьяна Миньонет Термополис Арани — принцесса Калининграда.

Ное говорил очень тихо и даже немного грустно, словно очередной кандидат, ушедший с носом без моей руки, а по уху сразу резанули его вдруг изменившийся тон и нарочитая вежливость.

— В вашем исполнении, Теса стала настолько живой, что я не хотел в это верить, но мне слишком нравятся эти глаза, чтобы их не узнать… будь то Теса или Таня.

Стоило попасться в ловушку и гордо расправить плечи от родного имени, как мальчишка вновь улыбнулся и неспешно растянулся в полном поклоне, едва не протирая пол передо мной полами воображаемой шляпы.

— Раз ты всё знаешь, то…

Сердце не могло разорваться между страхом неизвестности и радостью, колотясь так сильно, что от смятения, бедное тело бросило в дрожь, а лоб покрыло испариной. И всё же, первое, что пришло в голову, так это то, что с плеч словно спала неподъёмная ноша.

— Я не просто актриса, Ное…

Тело трусило от глубоко затаившегося страха, но с каждым глотком густого воздуха, пропитанного ароматом цветов и мужского одеколона, в груди нарастала лишь приятная, облегчающая боль. Словно после глубокого выдоха, с усталой улыбкой считая секунды, когда же опустится занавес.

— Я хрупкая беззащитная леди, у которой нет даже верного рыцаря, а единственный, кто был рядом, бросил в самый ответственный момент.

И вот опять. Второй в голове родилась до безумия детская радость, а с ней и алчное желание воспользоваться чувствами того, кому впервые понравилась Таня, а не орёл у меня за спиной.

— Мне лестны твои заковыристые признания в любви, но ими сыт не будешь. Я выжила только потому, что бежала без оглядки.

Я обеими руками обхватила его широкую ладонь и без зазрения совести пользовалась Ное ради призрачной надежды, которую, разумеется, не претворится в жизнь.

— Прошу, помоги мне, Но…

А вот третьем в голову ворвался Джей… не отец и не брат, а бесноватый взгляд, от чего-то опаливший в душе даже грани любимого столичного ампира.

— Твои это люди или нет, плевать, но помоги узнать, кто вышел на мой след и… я не думаю, что покушение с машиной было на меня.

Почувствовав жар не только на щеках, я без указки головы отпустила его ладонь и отвела взгляд от карих глаз.

— Считаете, что жертвой был Джей, а вы попались под руку?

— Его есть кому ненавидеть, так что это было очевидно. Я дороже живой, от того и скрываюсь почти всю осознанную жизнь, а вот он…

Я задумалась, но скорее для придания словам пущей серьёзности, чем правда сомневаясь в сказанном.

— Меня держат за дурочку, но Джей — сын важного человека, а в семье богачей самый страшный враг — это близкий родственник.

Я строго и даже беспристрастно посмотрела Ное в глаза.

— Поверь, знаю не понаслышке.

От мыслей о брате заныло в груди.

— А после ваших с ним драк… вряд ли кто-то станет рассматривать другие варианты.

Ночь же всё крепче сжимала землю в прохладных объятиях, вынуждая поёжиться от сквозившего ветерка, но даже так весь мрак комнаты словно по чьей-то воле сгущался у Ное на лице, затемняя, казалось, даже лунные блики из приоткрытого окна.

— А вы жестока, Тес. Хватает смелости бросаться обвинениями и тотчас просить о помощи? Дерзости вам не занимать, принцесса.

Мой строгий рыцарь прищурился и потянулся под стол, где всё ещё холодила душу беретта.

— Знаешь, у меня на родине говорят,