– Что же делать? – я всплеснула руками. – Неужели все потеряно?

– Разве я это сказал? Просто необходимо проявить осторожность, – Марк посмотрел на наручные часы: – через полчаса пересмена. У нас будет шанс добраться до лаборатории тенеловов.

– Это та лаборатория, где мы познакомились со Смаком? – уточнила Ксюша.

– Она самая. В это время она уже закрыта. Туда не пускают, кого попало, – сказал Марк. – Вы заметили, что здесь почти нет теней?

– О да, – ответила я. – Мы пытались найти хоть какой-то намек на тень и все напрасно.

– Так вот чем вы занимались в саду, – догадался Марк. – Спроси вы у меня, я бы сразу сказал, что ваши поиски бессмысленны.

– Так бы мы и поверили, – сложил руки на груди Коля.

Марк сделал вид, что не расслышал. За время общения с Колей он привык и, похоже, смирился, что тот обвиняет его во всех грехах.

– Что насчет лаборатории? – напомнила Ксюша.

– Помните прожектор, который мы там видели? В башне есть такой же, но мощнее, – Марк поднял указательный палец вверх. – Его специально создали для отправки ныряльщиков на другую сторону. С его помощью мы убежим.

– Звучит отлично, – приободрилась я. – В чем подвох?

– Лаборатория охраняется, – вздохнул Марк. – Но я уже проникал туда, когда мне было девять лет. С тех пор мало что изменилось.

По словам Марка от нас не требовалось ничего сверхъестественного. Через коридор, набитый стражами, мы доберемся до лаборатории. Прокрадемся в башню по единственной охраняемой лестнице. Попадем туда точно в пересмену, которая длится от силы минуту, и за это время успеем воспользоваться тенью. Легче легкого. Правда?

Марк в сотый раз глянул на часы и сказал, что нам пора. Первым в коридор вышел фантом. Если кто-то его увидит, подумает, что он мучается от бессонницы. Другое дело мы.

Фантом сообщил, что коридор пуст, и Ксюша с Колей пошли за ним. Прежде чем покинуть комнату, я удержала Марка:

– Почему ты мне помогаешь? Ответь, я должна знать правду до того, как мы заварим эту кашу.

– Не хочу, чтобы ты меня забыла, – сказал Марк и выскользнул за дверь.

Мое сердце примерило на себя роль акробата и совершило кульбит. Только подумать, Марку важно сохранить мою память о нем! До чего приятно это услышать. Жаль, нет времени насладиться моментом.

Крадясь по коридору, словно ниндзя, мы несколько раз были на волосок от провала. Стражи прошли в паре сантиметров от нас – мы прятались за шторами. Я слышала их голоса, чувствовала вызванное ими движение воздуха. Это была самая нервная прогулка за всю мою жизнь. К тому моменту, когда мы добрались до лестницы, я вспотела, как будто гуляла на солнцепеке в шубе.

Мы спрятались за углом, откуда открывался вид на винтовую лестницу. По бокам от нее стояли стражи. Незаметно мимо них и мышь не проскользнет.

Марк подал нам знак затаиться и ждать. Он все четко рассчитал: пересмена началась через минуту. Нам повезло, что башня не была важным объектом. Отступников она не интересовала, а потому охранялась спустя рукава.

Мы, пригибаясь, гуськом побежали к лестнице. Ступени у нее были каменными – высокие и крутые. Совсем как у той, по которой мы поднимались в крепость в день нашего приезда.

Подъем предстоял долгий. Идти надо было быстро. У меня закололо в боку, но я мужественно преодолевала одну ступень за другой. Хуже всего пришлось коротконогой Ксюше. Чтобы взобраться на очередную ступень, она задирала колени чуть ли не до подбородка.

В итоге мы побили рекорды, добравшись до цели за неполные две минуты, и к концу пути я чувствовала себя скалолазом, покорившим Эверест.

Лестница привела нас в подобие обсерватории. Потолок заменял стеклянный купол. Будь над нами земное небо, мы бы видели звезды. Но на теневой стороне небо было черные, без единого проблеска.

Центральное место в башне занимал колоссальных размеров прожектор, намного больше того, что показывал нам Смак. Подобными освещают территории тюрем.

Напротив прожектора установили деревянную доску, похожую на дверь, разве что шире. Доска надежно крепилась к полу. Прожектор был нацелен прямо на нее. За доской была стена, на которую падала тень.

Марк подошел к столу, напоминающему пункт управления космическим кораблем, и переключил пару тумблеров. Раздалось нарастающее гудение. В воздухе запахло озоном, гудение сменилось потрескиванием. Казалось, вот-вот начнется дождь и ударит молния.

– У нас меньше двух минут, – перекрывая шум, сказал Марк. – Светлана, ты с Ксенией ныряешь первой.

Он щелкнул переключателем на прожекторе, и лабораторию озарил свет. Я зажмурилась до того он был ярким. Даже сквозь веки я ощущала резь в глазах.

Марк вложил руку Ксюши в мою ладонь и подтолкнул нас к тени. Я встала спиной к прожектору и рискнула приоткрыть глаза.

– Ныряй! – крикнул Марк.

Но я не двинулась с места. Ныряльщик из меня плохой. В прошлую попытку мне удалось частично погрузить руку в тень, но на это ушел час медитации. Я сказала об этом Марку.

– Поторопись, – ответил он. – У нас нет часа. По правде говоря, у нас и минуты нет.

Сквозь шум прожектора слышался топот на лестнице. Стражи заметили, что кто-то хозяйничает в лаборатории, и спешили вмешаться. Скоро они будут здесь.

– Сделай это сам, – проорала я. – Переведи на другую сторону каждого из нас по очереди.

– Я не могу, – покачал головой Марк. – Физически невозможно так часто нырять. Это либо убьет меня, либо отправит в междусторонье.

– Стойте! – донеслось с лестницы ближе, чем хотелось бы.

Я сосредоточилась на тени, усилием воли выкинув посторонние мысли и шумы из головы. Остались я и она. Второй попытки не будет. Либо я сделаю это сейчас, либо никогда.

Сжимая в левой руке Ксюшину ладонь, я протянула правую к тени. Только бы получилось, только бы получилось – твердила про себя, как заклинание. Кончики пальцев коснулись стены, я надавила, и они скользнули в тень, разрезая ее, словно лезвие кожу.

– Давай! – Марк стоял наготове с кинжалом-реквизитом.

Я бросила взгляд ему за спину – в лабораторию вбежали стражи. Коля и Марк задержали их, перегородив проход запасным прожектором – прежде он стоял у стены, а теперь валялся поперек дороги. Но стражи были молодыми и сильными. Вчетвером они налегли на прожектор, и он, скрипя железными боками об пол, отъехал в сторону.

Вдохнув в грудь воздуха, как перед погружением на глубину, я шагнула в тень, дернув за собой Ксюшу.

Исчезли крики, скрежет металла и гудение прожектора. Стало так тихо, что я слышала биение наших с Ксюшей сердец. Вместе со звуками пропал свет. Мы точно плыли в черной воде. Плавание было бесконечно долгим и вместе с тем невероятно коротким. Однажды Марк пытался рассказать мне о преломлении времени и пространства в тенях, но я уяснила одно: оба ведут себя там так, как им вздумается.