— Агвану в любом случае не удастся продать недвижимость вашей сестры до вступления в права наследования. Так что без суда не обойдется!

— Может, до недвижимости братец и не доберется, а вот кое-чему другому он уже ноги приделал!

— Вы пропавшие деньги имеете в виду?

— Ну да, у убийцы-то их не нашли, верно? И не только деньги: у Намжалмы была целая коллекция дорогих цацек. Она любила их носить, да и просто так покупала, в качестве способа вложения капитала. Один малгай, расшитый драгоценными камнями, чего стоит!

— Что-что, простите? — переспросил Белкин, услышав незнакомое слово.

— Ну, это такой головной убор бурятский, национальный. Шапка такая, конусом, отороченная собольим мехом. Ее расшили сапфирами и изумрудами, а на месте дэнзэ…

— На каком месте?

— На конце конуса. Там обычно красную бусину пришивают, а у Намжалмы был здоровенный такой рубин, на восемь с половиной карат — она у ювелира проверяла.

— А кто знал, что этот… малгай есть у вашей сестры? Она носила его?

— Да нет, носить его невозможно, он очень тяжелый — из-за камней. Знали все члены семьи, несколько друзей, наверное…

— А тот, кто подарил?

— Ну и он, конечно. Это какой-то олигарх, он рудниками владеет. Я так думаю, малгая уже и в помине нет, как и остальных драгоценностей.

— Аюна, вы упомянули, что у вашего брата проблемы с бизнесом. Не знаете, в чем они заключаются?

— Санжитма тесно общается с женой Агвана, Ранжаной. Она рассказывала, что его одолели кредиторы. Он ведь и из Улан-Удэ не просто так слинял — от них убегал. Думал на новом месте сначала начать. Но, видать, деловой хватки ему, в отличие от Намжалмы, недоставало! В Улан-Удэ Агван бросил семь объектов, они сейчас заморожены, потому что его партнеры кинули с деньгами и средств на окончание работ нет. Ему детей кормить было нечем! Он тогда к сестре кинулся, в ногах валялся, просил выручить. Ну, она дала ему на переезд и на первое время в Питере. Но Агвану мало показалось, он то и дело у Намжалмы денег требовал. Ввязался опять в какое-то строительство, снова взял кредит — не представляю, подо что, ведь в Улан-Удэ его имущество арестовано!

— Странно, — проговорил Белкин, — Агван утверждает, что это он давал Намжалме деньги на бизнес и что только благодаря ему она получила начальный капитал на открытие первого салона и рекламу.

— Да врет он все! — фыркнула Аюна. Ее полное маленькое тело затряслось от гнева, и жировые складки на широком лице пустились в пляс. — Намжалме помог ее первый муж, Ганбулад. Они разошлись, но остались в хороших отношениях, ведь он был отцом Даши. Вот он-то и спонсировал сестру поначалу, а потом уж дело пошло. Агвана Намжалма всегда выручала, бизнесмена хренова!

— Вы же сами сказали, что они не ладили?

— Так она не для него старалась — ради Ранжаны и детей. Агвану бы сестра и копейки не дала! Слушайте, а вы не знаете, как мы можем получить доступ в квартиру?

— Такие вопросы решаются при содействии участкового.

— Ну да, Агван ему занес, это уж как пить дать, вот он и позволил дверь взломать!

— Обратитесь в полицию, и вам помогут получить доступ на жилплощадь покойной сестры. Так вы сможете, по крайней мере, проверить, все ли ее вещи на месте, и составить опись того, что подлежит дележу.

— Месяц прошел, и Агван наверняка продал все, до чего сумел добраться!

— Ну, все продать он не успел, ведь такую вещь, как эта ваша национальная шапка, невозможно быстро пристроить — надо правильного покупателя найти. Как, впрочем, и на другие драгоценности, если они достаточно дорогие.

— Достаточно, достаточно, — закивала Аюна. — Будьте уверены, моя сестра всякую мелочь не покупала! Но ничего, Агван еще огребет: бывший муженек Намжалмы, Турусов, своего просто так не отдаст!

— А почему они с Намжалмой остались вместе в бизнесе после развода? — поинтересовался Белкин.

— Они хорошо ладили, — пожала плечами Аюна. — У Турусова деловая жилка не хуже, чем у сестры. На этой почве они и сошлись… Слушайте, так вы мне позвоните?

— Зачем?

— Ну, если завещание найдется? Вдруг мы зря бодаемся и Намжалма все за нас решила?

— Если завещание есть, то с вами свяжется адвокат или нотариус.

— А почему никто из них до сих пор этого не сделал?

— Понятия не имею. В любом случае мимо вас это не пройдет, не волнуйтесь!

* * *

— Дядя Вова, вы меня слышите?

Мономах вздрогнул и посмотрел в сторону двери. В проеме, переминаясь с ноги на ногу, стоял Сархат.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего. Мы… мы тут все закончили, как договаривались, и ребята плов приготовили.

— Что?

— Ну, плов… Мы хотим вас угостить. Хороший плов, не сомневайтесь!

Мономах с трудом смог сосредоточиться на том, что говорит Сархат: он размышлял, нужно ли позвонить Сурковой или все-таки сначала поговорить с Павлом.

— Плов… — пробормотал он. — Ладно, тащите сюда ваш плов! И сами идите — чего на улице-то есть, холодно ведь.

— Через пятнадцать минут будем — надо инструмент собрать!

Когда парень удалился, Мономах взял со стола сотовый и набрал номер бывшего однокурсника.

— Ну надо же, какие люди! — услышал он в трубке веселый голос Трубникова. — Неужели решил встретиться?

— Это ведь ты не пришел на встречу выпускников, — парировал Мономах.

— Извини, дела не пустили. Но я правда пытался! Так чего ты звонишь-то?

— Как называется стоматологический центр, где ты работаешь?

— Что, зубы беспокоят? Так ты приходи, я направлю тебя к лучшему специалисту!

— Ты не ответил.

— Про название-то? Ну, «Стома-Плюс» мы называемся. Не слишком оригинально, согласен, но не я ведь владелец, верно? — Трубников громко хохотнул.

— Когда ты работаешь?

— Каждый день, кроме воскресенья. Кстати, могу тебе чистку сделать, почти бесплатно. Почти — потому что в кассу надо хоть что-то кинуть, а то администраторы гундеть начнут.

— Ты во сколько заканчиваешь? Я к закрытию подъеду, есть разговор.

Не успел Мономах повесить трубку, как услышал шум в сенях, и через минуту в комнату ввалились его работники, таща огромный казан. В ногах у них путался Жук, умильно заглядывая в глаза, завороженный божественными ароматами. Сархат со смехом отодвинул пса (Мономах заметил, что он единственный не боится собаки и даже отваживается время от времени трепать ее по холке) и помог приятелям водрузить казан на стол.

— Не пожалеете, дядя Вова! — объявил он. — Здесь лучшая баранина — еле нашли, честное слово, ведь в вашем магазине только говядина и свинина!