— Хорошо, отвечаю. — Макс заметно нервничал. — Мы непогибнем. Мы обязательно выберемся. Обязательно. Мы вылезем из этого дерьма,будем есть черную икру и пить самое дорогое шампанское.

Я вновь оперлась на плечо Макса и подумала о том, насколькоужасно сейчас выгляжу. Спутанные волосы, похожие на самый настоящий валенок.Лицо, покрытое кровоточащими ссадинами и синяками, переломанные нос и нога…Разорванная одежда, вернее все, что от нее осталось. Я смущенно взглянула наМакса.

Он уловил мой взгляд и пристально посмотрел мне в глаза.

— Ты что так на меня смотришь?

— Знаешь, я подумала — одновременно мы погибнем или поодному…

— Бред. Не хочу даже слушать. Если позволять себе такиемысли, мы не выдержим даже суток.

— Я просто подумала о том, что если нам суждено умереть, тоя хотела бы тебе отдаться хотя бы раз… Неужели мы умрем, довольствуясь однимиприкосновениями?

— Ты хочешь мне отдаться?

— Ну да.

— Ты сумасшедшая. А как же твой любимый человек, за котороготы собралась замуж?

— А при чем тут он… Мы же скоро умрем…

— Так вот, отдашься своему любимому человеку по возвращениидомой.

Я почувствовала уже давно забытый стыд и опустила голову.

Наконец мы увидели реку. Я кричала и плакала от радости.Макс дотащил меня до берега и, не говоря ни слова, нырнул в воду. Я стала питьи пила до тех пор, пока не поняла, что больше не могу, больше не поместится.Почувствовав ни с чем не сравнимое облегчение, я стала наблюдать за тем, какплавает Макс. Лучше валяться на берегу и ждать какой-нибудь помощи, чем бродитьпо лесу и дожидаться смерти.

Макс сам сказал мне, что если есть вода, значит, будут илюди.

Мое тело горело, словно его облили крутым кипятком, а зуд отукусов насекомых становился все сильнее. Передохнув, я поняла, что вода совсемне означает спасение. Глупо сидеть на берегу и ждать помощи. Ведь никто незнает, что мы в беде. Я поняла, что очень хочу есть. Наверно, так бываетвсегда. Как только ты получаешь одно, сразу хочется получить и другое. Когда тыполучаешь второе, хочется получить третье. Только я утолила жажду, как на менянакинулся голод. Я вновь сделала глоток воды и почувствовала, что у воды простоужасный привкус и не менее ужасный запах.

Грязь и тина… Меня затошнило, а в желудке появиласьневыносимая боль. Чтобы как-то отвлечься, я решила искупаться.

Слегка приподнявшись, я сбросила с себя остатки разорваннойодежды и тут же почувствовала себя просто божественно. Оставшись в однихтоненьких трусиках бикини, я легла в воду. Закрыв глаза, я представила себя втой жизни, которая была совсем недавно.

Я представила себя лежащей у бассейна со стаканом виски идорогой сигарой в руках. Иногда, под настроение, я любила забыться ипобаловаться дорогой сигарой. Я лежу на вилле, заботливо арендованной Светкойгде-нибудь на Канарах, и наслаждаюсь бездельем, которое у меня бывает крайнередко и которое мне досталось с большим трудом. Словно я на другой планете, гдецарит мир и спокойствие, и в душе у меня полное равновесие. На отдыхе я люблюпропустить рюмку-другую и не считаю это чем-то зазорным. Пара рюмок вкусногоспиртного помогает снять нервное напряжение. Я лежу у бассейна и упиваюсьсобственной значимостью. Я звезда, а это значит, что по звездному статусу мнеположен звездный отдых. К бассейну подходит Денис. Он садится рядом, и ячувствую его губы, язык и пальцы. Я воспринимаю наш с ним контакт какмучительное и одновременно сладкое прикосновение. Мучительное потому, что мыслишком долго ждали этого отдыха и слишком большую цену заплатили за то, чтобыпобыть вместе. А сладкое, потому что нет ничего лучше прикосновений любимоготела и ощущения родного дыхания. Я закрываю глаза и понимаю, что все, чтосейчас происходит вне нас, не имеет никакого значения, потому что сейчас настолько двое; я и он, а все остальное второстепенно или вообще пересталосуществовать. Там, внутри меня, жарко и влажно; а мое тело сдавливают едвазаметные блаженные судороги. Я благодарно киваю, смотрю на Дениса преданнымвзглядом и чувствую, как на моих глазах появляются слезинки. Всеперемешивается. Завтрак, плавно переходящий в ужин, и ужин плавно переходящий взавтрак. Утро и вечер. Вечер и утро… Мое сознание переполнено множеством легкихи радостных эмоций. Я чувствую себя невесомой и упиваюсь комфортом, пусть дажене собственным, а арендованным. Мне не хочется забегать дальше и думать о том,что ждет нас с Денисом в будущем. Мне вообще не хочется думать. Я просто лежу,курю, наслаждаюсь обществом Дениса, рассказывая ему обо всем, что произошло сомной за последнее время. Да и не только за последнее. Мне хочется, чтобы онзнал обо мне все. Мне хочется, чтобы я была для него как открытая книга, ичтобы он не уставал меня читать и каждый день открывал во мне что-то новое. Якраснею, словно девчонка, и рассказываю ему об аборте, который сделала всемнадцать лет у какой-то грязной бабки на подпольной квартире, потому что еслибы я его сделала в нормальных условиях, об этом бы незамедлительно сообщилимоим родителям, а этого я боялась больше всего на свете. Бабка была пьяной изанесла мне инфекцию, от которой я чуть было не умерла и лечилась долгое время.Она удалила мне не только нерожденного ребенка, но и маленький кусочек матки,не разобравшись спьяну, что именно мне было нужно удалять. Узнав о случившемся,тот человек, от которого я забеременела, ударил меня по лицу и назвал маленькойсамоуверенной дрянью, которая не имела права принимать такое решениесамостоятельно. Он сказал, что если в данном процессе мы принимали участие оба,значит, и ответственность обязаны нести вместе. Прошло много лет, но я хорошопомню тот аборт и жалею, что так нелепо уничтожила своего ребенка и изуродоваласебя. А мой молодой человек, с которым мы все-таки расстались, женился, сталзамечательным отцом своим детям.