— Потому что если чувства умирают, то эти чувства неявляются любовью. Истинные чувства бессмертны.

— Странно.

— Что странно?

— Странны такие рассуждения для мужчины.

Мы замолчали и скоро заснули беспокойным сном. Мне сниласьвода, которую я все пила и пила.

Откуда-то из глубины леса слышались странные звуки, которыедаже во сне вызывали тревогу и довольно неприятные ощущения. Я все времярасчесывала свое тело и скидывала насекомых, которые зудели над моим ухом иноровили побольнее меня укусить. Макс что-то бормотал во сне и громкопостанывал.

Как только я открыла глаза, сразу же почувствовала боль вовсем теле. Но длинная тяжелая ночь прошла, и мне было приятно, что я провела еене в одиночестве. Я посмотрела на Макса, на его обожженные руки. Это былоужасно. Сразу же закружилась голова и помутнело сознание. Нет!

Мы не должны сдаваться. Я сжала зубы и, стараясь не обращатьвнимания на боль, поздоровалась с только что проснувшимся Максом.

— Привет, — моментально поднял голову тот.

— Ты живой?

— Конечно! А почему я должен быть мертвым?

— Просто мы уже столько времени без воды…

— Сейчас попробуем ее найти. Может, тут есть река иликакое-нибудь водохранилище. Как ты себя чувствуешь? — прошептал Макс и нежнопоцеловал меня в лоб.

— Паршиво.

— Кровь из носа уже не идет.

— Нос очень сильно болит.

— Очень жаль, что я не могу до тебя дотронуться, но мнекажется, что твой нос сломан. Но это ничего. Он обязательно срастется.

— Ты хочешь сказать, что теперь он будет кривой?

— Это зависит оттого, как он срастется. Когда я увлекалсябоксом, у меня был перелом переносицы. Все срослось. Не осталось даже следа.Его немного повело в сторону, и все. А как нога?

— Я думаю, что тоже сломана.

— Только бы ты смогла встать и хотя бы потихоньку идти.Перелом нужно зафиксировать какими-нибудь дощечками. Главное при переломе,чтобы нога оставалась неподвижной. Ты потерпишь боль?

Я не знала, как мне ответить на заданный вопрос. Способна лия терпеть боль… Возможно — да, а возможно — уже и нет.

— Знаешь, я проснулась от собственных слез. Я плакала дажево сне.

— А я вырубился как убитый. Мне даже ничего не снилось.

— Ты разговаривал во сне и громко стонал.

Почувствовав, что я больше не могу терпеть назойливыхнасекомых, ползающих по моему телу и лицу, я сильно дернула плечами и с ужасомпосмотрела на красные пятна, образовавшиеся от укусов различных тварей. Японимала, что должна встать. Я обязана встать и пойти, потому что Макс слишкомслаб и не сможет меня нести. Чем больше я буду лежать, тем меньше у меня будетшансов встать и отправиться на поиски воды.

Макс сел рядом со мной, тяжело вздохнул и погладил моисвалявшиеся волосы.

— Давай я тебя понесу.

— Я должна встать сама.

— Ты сможешь?

— Попробую.

На минуту мне показалось, что я не способна двигаться, но язнала, что это не так, что я должна встать, не обращая внимания ни наусталость, ни на адскую боль. Собрав все силы, я напряглась, как струна, ипопробовала сесть. Как только мне это удалось и я смогла посидеть несколькосекунд, не теряя равновесия, я оперлась на могучее плечо Макса и встала,перевалив тяжесть тела на здоровую ногу.

— Умничка. Господи, какая же ты умничка! — подбодрил меня обрадовавшийсяМакс. — Я знал, что ты очень сильная. Я вообще никогда не видел женщинысильнее, чем ты.

— Ты же сказал, что я размазня, — напомнила я и буквальноповисла на его плече.

— Я был не прав. Я просто хотел тебя разозлить, чтобы тыпришла в себя и стала активной. Опирайся на мое плечо и попробуй идти. Тольконе вздумай наступать на вторую ногу, тащи ее волоком.

Я послушалась Макса и сделала несколько довольно трудныхшагов.

— Ну вот видишь, у тебя все получается. Ты молодец.

— Нога болит. Ее словно разрывает на части.

— Сейчас мы найдем подходящие доски и зафиксируем перелом.

— Нужно найти не только доски. Нужно найти воду.

— Найдем. Главное, не сидеть на месте. Главное, двигаться.

Мне казалось, что мы идем уже очень долго. Вернее, Макс шели тащил следом за собой меня.

Справа виднелась лесополоса, а слева по-прежнему простиралсядовольно большой луг.

— Если мы найдем реку, — говорил Макс, — мы обязательнопридем к людям. Только бы понять, в каком районе мы находимся…

— С чего ты взял, что на реке могут быть люди?

— С того! На реке могут стоять палатки с отдыхающими иликакие-нибудь домики. На то она и река.

Неожиданно полил дождь, он усиливался прямо на глазах. Мыподняли головы и жадно разинули рты. Если бы кто-то раньше сказал мне, что ятак сильно обрадуюсь дождевой воде, я бы никогда не поверила. А я обрадовалась.Господи, как же сильно я ей обрадовалась! Капли дождя падали мне прямо в рот,смачивали мои пересохшие губы. Дождь лил как из ведра. Он смыл с нас ночнуюгрязь и закончился только через пару часов. Я почувствовала себя значительнолучше.

Взглянув на Макса, я поняла, что он весь горит.

— Макс, что с тобой?

— По-моему, у меня поднялась температура. Ничего страшного.

— То, что у тебя поднялась температура, страшно уже само посебе. Я никогда не считала температуру безобидным явлением. Жалко, что у наснет хотя бы аспирина.

— У нас много чего нет. Я предлагаю двигаться дальше.

— Двигаться… Но куда? Туда, где нас никто не ждет?! — Явновь почувствовала близкий приступ истерики. — Откуда у тебя такаяуверенность, что где-то здесь есть вода и люди?! У меня, например, такойуверенности нет. У меня вообще нет уверенности, что мы останемся живы. Простонет, и все. Скажи правду, мы погибнем?

— С какой стати?

— Я попросила тебя ответить на вопрос.