— Мы вот только что пили с ним кофе, — заметилЕгор, исподтишка разглядывая жену.

Так и есть — она втюрилась! Этот жуткий румянец, похожий наосьминожьи щупальца, не появлялся у нее с тех пор, как он за ней ухаживал.

— Просто счастье, что хотя бы у этого брата все впорядке с головой — он такой обаятельный!

— Действительно, — задушенным голосом подтвердилаВенера.

Она была даже рада, что Егор завел разговор об Артуре: с кембы ни поговорить про него — все счастье!

— Лайма заверила, что падение из лодки в детстве нанего практически не повлияло.

— Ну, это же видно! Конечно, он совершенно нормален.

— Буквально одна странность, и все, — Егорпокрутил в руках ложку и пожал плечами.

— Странность? — насторожилась Венера. Что застранность? Она почти обиделась на мужа. — Нет у Артура никакихстранностей!

— Одна. Малюсенькая, — настаивал тот. Ончувствовал себя, как Фигаро в комедии Бомарше — хитрец и ловчила, какихпоискать!

— Да какая же? — нетерпеливо переспросила супруга.

— Если говорить с ним про воду, про плавание, прокупания всякие — ну, ты понимаешь! — он начинает нервничать, распаляться иможет даже довести себя до нервного срыва.

Венера ничего не ответила. Она принялась крошить в пальцаххлеб, задумчиво глядя вдаль.

— Впрочем, Лайма сказала, что это не страшно. Стоитперевести разговор на другую тему — и он немедленно угомонится. Кстати, ты не вкурсе, пойдет ли Артур к Дюниным смотреть отделку дома?

— Думаю, да, — с надеждой в голосе ответилаВенера. — Леночка собиралась обойти всех-всех лично. Не может же онапригласить Лайму, а ее родственника — нет? Ведь это неудобно.

Леночка действительно пригласила всех-всех лично. Когда оназашла к Чуприянову и тот узнал, что визит к Лайме еще предстоит, то увязался заней. Рука об руку подошли они к калитке, и Лена нажала на кнопку звонка.

Лайма вышла им навстречу с широкой улыбкой. Анисимов маячилнеподалеку, и у нее возникло естественное желание его позлить. Именно по этойпричине бизнесмену достался целый воз хихиканья, кокетливых взоров и всегоостального, что может сильно рассердить одного мужчину, если относится кдругому.

В своем желании досадить писателю Лайма потеряла меру и таксильно обнадежила Чуйриянова, что тому буквально снесло крышу. Вернувшись домой,он сказал своему ассистенту Мише:

— Она смотрела на меня с таким выражением! Да онапрактически назначила мне свидание! Говорила что-то такое витиеватое прополночь и луну. Я не очень хорошо понял, ведь женщины такие хитрые — чистыелисы. Я пойду, Миша! Как только пробьет двенадцать, я отправлюсь к ней.

Он едва дождался полуночи и некоторое время бродил вдользабора. Лезть через калитку было боязно — вдруг кто-нибудь поднимет шум? Да тотже самый Артур! Не разберется, вызовет ментов, и объясняй потом, что ты неверблюд. Чуприянов решил подобраться к дому с тыла. Прошел перелеском иобнаружил тот самый лаз в заборе, который безалаберный Корнеев в последний разплохо замаскировал. Обрадованный до потери пульса, Чуприянов протиснулся в этотсамый лаз и подкрался к задней двери. Поскребся.

Не прошло и минуты, как появилась Лайма — глаза у нее быликруглыми и испуганными.

— Это я! — шепотом пояснил бизнесмен, поигрываямускулами. — Ты ждала меня, моя красавица?

Перед мысленным взором красавицы мгновенно пронеслось всевечернее представление, которое она показывала на публике. О, да! Она сделалаЧуприянову столько недвусмысленных намеков, что он просто не мог не прийти. Чтоже делать? Прогнать, разумеется.

Впрочем, прогнать его она не успела. Он сделал стремительныйшаг вперед, схватил Лайму в объятья и буквально внес ее в дом, прижимаясьвожделеющим ртом то к ее щеке, то к шее.

— Дима! — пропищала Лайма, дрыгаясь, как плотва всачке.

— Да, я твой Дима, — прогудел тот, продолжаяпродвигаться в глубь оккупированной территории. — Где у тебя спальня?

— Какая спальня? — испугалась Лайма.

Впрочем, Дима уже сам нашел, что искал. Дверь слева былаприоткрыта, а за ней виднелись краешек кровати, застеленной красивымипростынями, и угол тумбочки, на которой горел ночник. Чуприянов издал утробныйрык, подхватил добычу под коленки, приподнял и двинулся в нужном направлении.Его нос упирался Лайме прямо в бюст, поэтому он не видел того, что делается заее спиной.

А за Лайминой спиной, на ее же, кстати сказать, кровати,сидел Корнеев с карманным компьютером в руке и сосредоточенно нажимал кончикомручки на клавиши. Лайма отправила его в свою спальню за снотворным — бедняга немог уснуть, потому что постоянно думал о Венере. Корнеев проглотил снотворноепрямо на месте, потом на секундочку присел на кровать и заработался. Ничегонового, в сущности. Все, как обычно.

Впрочем, он не успел еще погрузиться в работу с головой,когда почувствовал какое-то движение справа. Обернулся и с ужасом увидел, чтона него спиной движется Лайма, заключенная в мужские объятия! «Вероятно, онапроводит очередную операцию обольщения, — подумал Корнеев. — И когдаувидит меня на своей постели, сразу же прикончит».

Деваться было решительно некуда. В шкаф? Не успеть. ТогдаЕвгений принял единственно верное решение — соскользнул с кровати на пол ибыстро заполз под нее.

— Дима! Мы не можем! — Лайма пыталась вырваться иперейти от дела снова к словам. — Я должна тебе все объяснить.

— Не нужно ничего объяснять, — просипел Чуприяновей в ключицу.

Они повалились на кровать, но Лайма тут же вскочила ипопыталась перелезть через своего кавалера. У нее ничего не вышло, и черезминуту они опять оказались сплетенными в один тугой узел. Борьба шланешуточная, и Лайма уже готова была позвать на помощь, когда совершенно неожиданноуслышала храп. Храп был отчетливый и успокаивающе равномерный. Звуки издавал,безусловно, Корнеев — она сто раз слышала, как он храпит. Опыт общения с гениемуже многому ее научил, поэтому Лайма сразу догадалась, где он находится.

Чуприянов, конечно, тоже услышал храп и мгновенно замер,выпустив Лайму из рук.

— Что это? — спросил он, вытаращив глаза. —Где это? Кто это?

Лайма села и сдула челку со лба. Прикусила губу и подумала:«Одно дело, если я его выгоню сама. Я сумею сделать это умно, так, что он ещебольше распалится. И совсем другое дело, если он обнаружит под моей кроватью„Артура“. Назавтра все узнают, что у меня роман с собственным родственником.Скандал! Причем такой, который мне совсем не нужен».

— Что это? — еще раз повторил Чуприянов. Егожелтые глаза неподвижно смотрели в потолок.

— Это? — переспросила Лайма. — О, да ничегоособенного! Это такая электронная штука, которая встроена в кровать.Предназначена для вдов и разведенных женщин. Чтобы они не чувствовали себяодиноко в опустевшей постели, производители придумали такую фишку, какэлектронный храп. Кровать оборудована датчиками. Через некоторое время послетого, как на нее легли, включается специальное устройство, воспроизводящеезвуки, которые издают живые спящие мужчины.