скрестив на груди руки. Судя по позе, стоял уже довольно давно, очевидно рассчитывая узнать о невесте что-то новое.

— Да, захотелось перемен.

— Посреди ночи? — Тон его был очень нехорошим, и Вика поспешила исправиться.

— Я беременна. У беременных такое бывает.

Она ждала восторгов и поздравлений, но Лев лишь мрачновато сверлил ее взглядом, не то не веря, не то не зная, что теперь делать. Наконец он оторвался от дверного косяка и подошел ближе.

— Какой срок?

— Не знаю еще, — нахмурилась Вика. Его реакция была непонятной, а потому пугала.

— Но ведь не очень большой?

— Конечно нет. Ты бы заметил, я думаю.

— Хорошо.

Что тут хорошего, она не знала, а он не объяснял, но внутри все тревожно сжалось.

— Милый, я правда хотела бы заняться ремонтом. Извини, что разбудила, но мне очень надо.

— Ладно.

— В смысле — ладно? — оторопела Вика. — Ты что, даже гадостей мне не наговоришь?

— Беременные сходят с ума, это нормально, — сказал Лев таким голосом, что поверить ему было сложно.

— Ну да, бывает…

— А твоя мама ведь во время беременности умерла?

— При чем тут…

— Да или нет?

— Да, — буркнула Вика. — И что с того? Причина была не в беременности, со мной такого не случится.

— Хорошо, — опять сказал он и замолчал.

— Так я продолжу заниматься… интерьером?

— Как тебе угодно. Спокойной ночи. — Лев быстро коснулся губами ее лба и покинул подвал, оставив Вику в полном недоумении.

Что на него нашло, было неясно, но сейчас он и сам вряд ли сумел бы объяснить. Скорее всего, утром Лев будет совсем другим, новость о будущем ребенке любого может шокировать. Да и преподнесла она эту новость не лучшим способом. Вполне естественно, что ему нужно время переварить сообщение. А у нее есть другие дела.

Вика продолжила разбивать пол, уже не стараясь вести себя тихо, и вскоре начала продвигаться к центру подвала. Ничего интересного пока не находилось: иногда под бетоном виднелся старый деревянный пол из широких досок, иногда попадался мелкий мусор, один раз удалось обнаружить небольшую малярную кисть, но трупов и пятен крови заметно не было.

Через пару часов Вика порядком устала: мышцы противно гудели, очень хотелось есть, глаза отчаянно слипались. Следовало перенести раскопки на утро, но она хотела поскорее их закончить, чтобы закрыть этот вопрос и сообщить Сычеву, что все подозрения в отношении ее деда абсолютно напрасны.

Когда зазвонил телефон, Вика была настолько вымотанной, что даже не сразу поняла, откуда доносится звук. А поняв, оперлась на лом и с тоской уставилась на аппарат, будто надеясь, что тот утихнет. Брать трубку было страшно, не брать — еще страшнее. Она застыла, ожидая, пока все разрешится само собой, но телефон продолжал звонить, ясно давая понять, что просто так не отступит.

Вика со вздохом отложила лом, подошла к столу и протянула руку к трубке. Она была теплой, словно живой, однако ощущения казались скорее приятными.

— Алло?

— Выпустите нас! Помогите!!!

— Ребята, если это вы, я вряд ли смогу вам помочь, — устало сказала Вика. — Хотя можете сообщить, где находитесь, тогда…

— Выпустите!!!

— Ну смысл названивать и повторять одно и то же? Дайте мне что-нибудь новое…

— Макс, лезь через окно. — Мальчики, казалось, послушались, но Вика все равно не питала особых надежд, что что-то разъяснится. Зато она машинально бросила взгляд в сторону небольшого окна и решила, что шансов выбраться у них не было. Неужели это случилось в ее подвале? Нет, она придумывает, на подвал ничто не указывает — по крайней мере, пока.

— Не получится, — приглушенно ответил Макс. — Слишком маленькое и высоко.

— Мы тебя подсадим.

— Все равно не пролезу.

— Пролезешь!

— Лучше подождем.

— Чего ждать, мы только опоздаем!

— Скоро дедушка Вики придет и выпустит нас, — убежденно сказал Макс, и заскучавшая было Вика едва не выронила трубку.

— Ребята… Максим… Вы что, здесь? Прямо вот здесь, в моем подвале? — Ее голос дрожал, лицо горело жаром, ноги сделались ватными, рука, державшая трубку, онемела. То, о чем она не хотела думать, то, что надеялась опровергнуть, то, что теперь казалось очевидным с самого начала, вдруг предстало перед ней во всей своей ясности, и пути назад у нее больше не было.

— Выпустит?

— Ну не будет же он нас тут держать целую вечность.

Вика судорожно всхлипнула и закрыла рот рукой, боясь заорать. Слезы ручьями стекали по щекам, тело окаменело, воздух будто завис вокруг нее, сжимаясь все плотнее и не давая дышать.

— Я найду вас, — из последних сил прохрипела она. — Я обещаю, я найду.

Вика бросила трубку, но не сразу попала на рычажки и только с четвертой попытки положила ее куда надо. Телефон жалобно звякнул, явно собираясь сказать еще что-то, однако Вика предупреждающе замотала головой, давая ему понять, что больше не выдержит, отодвинула его подальше и, пятясь, вернулась к окну.

Она нагнулась, подняла лом и принялась крушить им пол с такой яростью, что могла бы навредить и самой себе, если бы не направляла агрессию вовне. Истерика, начавшаяся возле телефона, набирала обороты, но теперь слез не было: Вика задыхалась и беззвучно орала, затем смеялась и повторяла все по новой.

Когда силы окончательно иссякли, она опустилась на разбитый пол, прижала к себе лом на манер младенца и тупо уставилась перед собой, пребывая мыслями где-то очень далеко. Сколько она так сидела, Вика не знала, но за окном постепенно начинало светлеть, защебетали просыпавшиеся птицы, с соседних улиц стали доноситься шум машин и редкие голоса прохожих.

Вика отложила лом, потерла лицо ладонями, встряхнула растрепавшимися волосами и принялась собирать их в неаккуратный пучок, лишь бы не мешали. Именно в этот момент она заметила, что ее держит за лодыжку чья-то костлявая рука.

* * *

Сил для паники и страха уже не осталось, поэтому Вика вполне спокойно освободилась от цепкой хватки мертвеца, поднялась и огляделась. В подвале был страшный бардак, от пола осталась лишь небольшая часть у