Мы со Скарлет подошли к балетному станку – так называется укреплённый вдоль покрытой зеркалами стены деревянный поручень – и начали разминку.

Моя сестра взглянула на наши отражения в зеркалах, рассмеялась и сказала мне:

– Забавно. Когда мы с тобой здесь разминаемся, мне кажется иногда, что нас уже не двое, а четверо.

В тех же зеркалах я увидела, как стоявшая неподалёку от нас Пенни хихикнула, а затем повернулась и шепнула что-то Надии, хотя сама Надия на эту шутку не откликнулась, не улыбнулась даже.

– На что уставилась… староста? – неприязненно спросила Скарлет, обращаясь к Пенни.

– Да вот думаю, что вам пора записать свои отражения в подруги, потому что других, живых, у вас больше не осталось, – ответила Пенни.

Я подумала, что Скарлет сейчас ударит её, но этого не случилось, потому что как раз в этот момент мимо нас проходила мадам Зельда. Возникла небольшая пауза, и я воспользовалась случаем, чтобы вставить словечко.

– Как тебя понимать? – спросила я, понизив голос.

– А вот так и понимать. У Флитуорт теперь новая подруга, – сказала Пенни. – А вы ей больше не нужны.

– Зато у тебя, можно подумать, подруг хоть отбавляй, да, Пенни? – мрачно посмотрела на неё Скарлет.

Пенни пожала плечами, задрала ногу на станок и ответила, начиная делать растяжки:

– Да, у меня тоже нет подруг, но они мне и не нужны. Я сама всех разогнала. Мне больше нравится быть одной. По крайней мере, никто не пристаёт и нянчиться ни с кем не нужно.

Скарлет недовольно заворчала, но затем, к моему великому удивлению, в драку не полезла, а продолжила разминаться. Ни слова в ответ Пенни не сказала, можете себе представить?

Ну, и Пенни, нужно отдать ей должное, довольно спокойно с нами поговорила, без обычных издёвок, насмешек. Обычно такие разговоры заканчивались тем, что Пенни продолжала задирать Скарлет, моя сестра срывалась, и у них начиналась потасовка, причём им обеим уже становилось совершенно не важно, есть рядом кто-нибудь из учителей или нет.

И тут, увидев выражение глаз Скарлет в зеркале, я поняла, почему сегодня все иначе. Слова Пенни попали в самую точку – мы с сестрой были одинаково озабочены тем, что происходит с Ариадной, обе чувствовали, как она отдаляется от нас. А ведь против правды размахивать кулаками бесполезно, верно?

И тут Пенни снова удивила меня. Оглянувшись и убедившись в том, что мадам Зельда отошла достаточно далеко, она наклонилась ко мне и тихо, очень серьёзным тоном сказала:

– Вам нужно присматривать за Ариадной.

– Почему? – шепнула я в ответ.

– Потому что она попала в немилость к ядовитой змее. Можешь мне поверить, я знаю, что говорю. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека… – Пенни встала на цыпочки, потянулась, подняв руки к низкому каменному потолку. От её тихого голоса, от мерцающих огоньков пламени в газовых лампах, от мелькания девочек в балетных пачках всё происходящее казалось мне каким-то нереальным, словно сон. – Ариадна идёт этой змее прямо в пасть и вот-вот попадёт в беду. В большую беду. И на этот раз отважные близнецы, к сожалению, не смогут её спасти.

Пенни развернулась на носках и засеменила прочь. Она ушла, но её слова продолжали эхом повторяться у меня в голове снова и снова.

Глава двадцать пятая. Скарлет

Наконец пришла и быстро пролетела суббота. Вскоре солнце стало клониться к горизонту. Это означало, что оставалось всего несколько часов до встречи с Эбони, на которой нам предстояло узнать, каким будет её следующий ход.

За ужином мы сидели вместе с Ариадной. Мюриэл на этот раз не было, она ушла на перевязку.

– Сейчас она чувствует себя намного лучше, – радостно объявила Ариадна, имея в виду свою соседку по комнате и новую подругу.

– Но мне кажется, она ещё не совсем в порядке, – заметила я. – Вчера, например, опять забыла, как меня зовут.

Мюриэл до сих пор продолжала напоминать мне зомби, хотя и оживала немного, когда рядом с ней была Ариадна.

Ариадна пожала плечами и осторожно откусила маленький кусочек брокколи.

– А я всё же думаю, что она отлично справляется наперекор сами-знаете-кому. Знаете, мне кажется, что она ничего нам не сделает! По-моему, мы сорвались у неё с крючка, – с надеждой закончила Ариадна.

Я нахмурилась. Этим утром я видела Эбони. Она стояла в коридоре в обнимку со своим котом, смотрела в сторону Мюриэл и совершенно не была похожа на того, кто позволит ей сорваться с крючка.

И потом, как же быть с неприятностями, которые уже преследовали Ариадну? Вчера её снова оставили после уроков. Она получила двойку по английскому, хотя даже я с тем заданием справилась, а это, извините, уже о многом говорит. Кстати, в тот день меня ещё и мисс Финч похвалила, сказала после занятий балетом, что я «прекрасно поработала». А вот Ариадна всю тренировку по хоккею безуспешно гонялась за мячиком, а когда всего лишь один раз сумела перехватить пас, то запулила мячик не в ворота, а в дерево, которое росло рядом с игровой площадкой. Мячик завис там на пару секунд, а потом шмякнулся вниз и ударил по голове какую-то девочку из новеньких первогодок.

– А на уроках у Мюриэл были неприятности? – выпалила я, причём раньше, чем успела подумать.

Айви вздёрнула голову и тревожно захлопала ресницами, глядя на меня, однако Ариадну мой вопрос, кажется, нисколько не огорчил и не встревожил.

– Пожалуй, – кивнула она, гоняя вилкой по тарелке кусочек брокколи. – Но так, слегка. Она очень многое забыла, вспомнить не может.

И Ариадна зевнула, прикрыв рот ладошкой.

Это было странно, очень странно. И Мюриэл, и Ариадна выглядели какими-то заморёнными, обессилевшими. Ну, ладно у Мюриэл голова была разбита, понять можно, но Ариадна… Неужели это всё потому, что на них обеих наложено… Нет, страшно сказать… Потому что они обе стали теперь врагами Эбони Макклауд. Вот так-то лучше.

Впрочем, долго размышлять над этим мне не пришлось. Меня оторвал от этого занятия низкий рокот, за которым последовал грохот, от которого затряслись стены столовой. Спустя несколько секунд за окнами полыхнуло ослепительным белым огнём, и снова начал нарастать басовитый гул. Все разговоры в столовой моментально стихли.

– Гроза! – сказала я, испуганно тараща глаза. – Рядом с нами!

– Успокойтесь, девочки, – сказал кто-то из учителей с противоположного конца зала. – Это всего лишь гроза, ничего страшного, мы же с вами под крышей.

Я посмотрела по сторонам. Вокруг мелькали лица, лица, лица… Возбуждённые, испуганные, всякие. А за окнами