«В качестве пыток – да, – невесело усмехнулся Тимур. – Но это же была не пытка. Это на самом деле было нужно. Знать болевой порог космолетчика бывает очень важно. Вот даже с моей ногой… Тьфу! Шакс!.. Короче, это правильная хрень была, нужная. Тем более, ее же прекращали сразу, как только… А я зассал и смухлевал…»

И Тимон «увидел», как проходил это испытание напарник. Вообще-то, курсантам о нем заранее не рассказывали, чтобы те даже не подозревали, что с ними собираются делать. Чтобы результат был наиболее объективным, чистым. А Тимур случайно подслушал о предстоящем «экзамене» из разговора старшекурсников, и когда его поместили в устройство, и сначала в голове, а потом будто и во всем теле стала назревать боль, он почти сразу принялся кричать и корчиться. Обмануть Топорика не удалось, тот сразу просек халтуру, и Тимуру пришлось-таки прочувствовать боль сполна. А вдобавок схлопотать от инструктора несколько дополнительных «бонусов» в виде тридцатикилометрового кросса, еще кое-чего… Впрочем, речь сейчас шла не об этом. Сейчас обоим парням стал понятен смысл фразы: «Повтор Топорика». Они должны были симулировать боль, когда сработает «кнут». А это значило, что тот и не сработает! То есть сработает не в полную силу. И чтобы пираты это не поняли, нужно будет изображать мучения.

Теперь это снова был Тим, который сделал очевидный вывод: у него появился тайный союзник! Казавшаяся бездыханной надежда вновь ожила.

Глава 14

К Тиму никто больше не приходил целых два дня. Все это время он по-прежнему находился под контролем Медеи, окутанный светло-сиреневым облаком, поэтому о пище и всем прочем, необходимом для его организма, мог не беспокоиться. Болезненные ощущения прошли уже через сутки, и второй день Тим провел, мучимый догадками и невеселыми, иногда почти паническими размышлениями. Ему было неясно, что происходит. Почему его не отключают о медицинской системы, ведь он чувствовал себя абсолютно здоровым? Или это только ему так кажется, а на самом деле восстановительные процессы еще не закончены, ведь и вмешательство на этот раз было куда обширнее, чем в прошлый… И все же, почему никто не приходит? Забыли о нем? Вряд ли это возможно. Случилось что-то такое, что потребовало участие всех пиратов базы? А что если это привело к их гибели? Что, если теперь никто никогда не придет к нему, не отключит Медею?

Тим знал, что если попробует выбраться из-под ее туманного сиреневого «кокона», то медицинская система это сделать не позволит, попросту его усыпит. До этого доводить не хотелось, лучше оставаться в сознании… Но если персонал базы действительно погиб, как же тогда быть? Как долго Медея сможет работать автономно? А что если очень долго? Если она не выключится и за год, за два, за десять лет? Или, того хуже, без присмотра медунов начнет сбоить, проводить какие-то неправильные, а то и смертельно опасные процедуры?

Тим уже начал всерьез планировать «побег»: собраться, сосредоточиться, и выскочить из-под облака так резко, чтобы Медея не успела среагировать. Но сделать это из положения лежа у него вряд ли получилось бы очень быстро, а предварительно сесть медсистема ему тоже не позволит.

К нему пришли на третий день. Незнакомый худощавый мужчина, с темными мешками под глазами и землистым цветом лица напоминающий скорее больного, чем врачела, оказался тем не менее последним. Не сказав Тиму ни слова, он бегло просмотрел проецируемую системой информацию, «поколдовал» над парой-тройкой устройств, и сиреневый туман исчез. После этого он все-таки посмотрел на Тима и коротко бросил:

– Идем.

После этого медун вышел из помещения, и Тим, наконец-то поднявшись на ноги, последовал за ним. Чувствовал он себя при этом странно. Да, у него уже ничего не болело, но к этому он и так был готов, не зря же столько времени провалялся под Медеей. Да, на Фросте была пониженная сила тяжести, он об этом тоже не забыл. И все равно Тиму казалось, что он стал сильнее. Казалось, оттолкнуться как следует – и взлетит до потолка, промчится по воздуху метров десять. Он помнил, конечно, что все его мышцы пронизывали теперь «тэу-нити», но не думал, что это будет иметь такой эффект. Ощущение силы будто жило в подсознании. Потенциальная мощь тела ощущалась практически так же, как ощущаются, скажем, руки и ноги, способность дышать. Нельзя сказать, что это чувство было неприятным, скорее, наоборот, но оно было непривычным, а оттого слегка пугало и настораживало – будто сам теперь не знал, что можно ждать от своего – или уже не совсем своего? – организма.

Худощавый врачел провел его в небольшой отсек с двумя жестко закрепленными полками и столиком, предназначенный, скорее всего, для проживания двух человек, но сейчас пустующий. На одном из сидений лежала, правда, ярко-желтого цвета верхняя одежда и черное белье.

– Одевайся, – коротко бросил медун и вышел.

Тим надел трусы с футболкой и сразу почувствовал себя увереннее. А когда натянул желтые штаны и облачился в такую же куртку, подумал, что в него теперь стало удобно целиться. Впрочем, такой цвет одежда имела, наверное, как раз поэтому.

Что делать дальше он не знал. Потоптавшись на месте в таких же, кстати, желтых, как и вся одежда, тапках, он уже направился было к двери, как та вдруг отъехала в сторону и через порог переступил… старпом космического грузовика «Ава» Лерон Таминович Сапов. Следом вошел еще один старый знакомый Тима – выкрутала Серш. Впрочем, о его истинной роли Тим и так уже знал.

– Сядь, – сказал Сапов и сам тоже опустился на полку. Рядом с ним уселся Серш.

Было немного странно видеть их рядом, помня стычку на грузовике, в которой старпом сломал выкрутале нос и выбил зуб. Теперь было понятно, что на самом деле разыгрывался спектакль, но травмы-то были при этом настоящими. Чего только не приходится терпеть всяким прохвостам для пущей достоверности!

Тим не стал заставлять себя упрашивать и сел напротив них.

– Привет, – подмигнул ему Серш. – Ты че как прикушенный? Ножка болит?

– Уже не болит, – буркнул Тим. И разозлился на себя: не хотел ведь разговаривать с этим ушлепком, а вот, само вырвалось. От удивления, наверное, что такие кадры приперлись.

– А