что он жив. И благодарить за это, как ни крути, нужно как раз пиратов. Кстати, то, что они его спасли, еще и обнадеживало: значит, убивать пока не собираются. А вот зачем он им понадобился… Что ж, наверняка очень скоро он об этом узнает, долго ему разлеживаться вряд ли дадут. Между прочим, было бы интересно узнать, что с ним вообще сотворили. Уж не потому ли у него все болит, что пиратские медуны плохо знают свое дело? Или у них нет нужных препаратов…

– Чего притих? – спросил рыжий. – Страшно стало? – И он дурашливо, как пугают детей, пошевелил перед Тимом пальцами: – У-у-уу!

– Да… То есть, нет… – Тим досадливо поморщился. – Вы ведь не станете меня убивать, раз уж оживили и лечите…

Пират расхохотался так, будто услышал очень остроумную шутку.

– А может, мы тебя лечим как раз, чтобы убить? За твои уродские выходки на Эстере, за «Стрижа»? Может, хотим, чтобы ты в этот раз умер не так быстро и небольно, а хорошенько помучился перед смертью?..

– Тогда бы не обязательно было выхаживать меня в Медее. Запустили бы сердце – и все дела.

– Умный, – хмыкнул врачел. – Вот потому и лечим. Нам умные нужны. И сильные.

– Скажи, что ты со мной вообще делал? – не удержался Тим. – У меня осталось то же самое сердце, или ты поставил новое? И почему я чувствую… – он снова поморщился, но продолжил: – …чувствую себя не так, как в прошлый раз, когда мне его впервые поставили?

Пират снова засмеялся, но уже не так заливисто. А потом нехотя процедил:

– Я ничего тебе не делал.

– Как?! – ошарашенно заморгал Тим. – То есть я просто «оттаял» – и сердце опять заработало?

– Ага, щас! – буркнул «ржавый». – Заработало… Захрено́тало! Ясен мрак, тебя латали. Хорошо, медун у нас четкий. Еле вытащил тебя – ты уже в раю ромашки нюхал…

– Ромашки не пахнут, – машинально сказал Тим, а потом воскликнул: – Так это не ты медун?

– Я тебя разве что выпотрошить мог бы, – заржал смешливый пират. Впрочем, тут же стал серьезным. – Тебе не все равно, кто тебя штопал – я или нет?

– Но я хочу знать, что со мной делали. Все-таки это мое тело.

– Не-а, не угадал. Теперь уже не твое. Теперь наше. А что сделали, я и сам могу тебе продудеть. Ну, без медуницких залепух, по-простому, так ведь и ты не медун. Короче, молотилку тебе старую завели, у нас тут не сердечный склад, чтобы новые всяким жмурам отмороженным ставить. Но зато мы тебя заарматурили…

– Что вы со мной сделали?! – выкрикнул Тим.

– А ты не ори. Мы тебя укрепили. Слыхал про «тэ-нити»? Или как их там…

– «Тэу-нити?» – переспросил упавшим голосом Тим. – Но ведь это экспериментальные разработки…

– А нам экспериментировать некогда. Нам нужны сильные работники. Особенно там, где сила тяжести забабаханная.

Разум Тимона испуганно заметался, не понимая, о чем идет речь, но тут же получил информацию из сознания Тимура. «Тэу-нити» – еще их называли «тээнками» или попросту «тэнками» – в принципе, были довольно старой разработкой в сфере нанотехнологий, но использовались только в технике и строительстве для укрепления конструкций и сооружений. С биологическими объектами они, мягко говоря, не уживались, поскольку при нагрузке становились прочной, тончайшей, практически несгибаемой струной – как и положено, собственно, – только при этом они разреза́ли находящиеся рядом живые ткани, калеча, а то и убивая носителя. На людях, во всяком случае официально, опытов с «тэнками» не проводили. По крайней мере, так думал Тимур. И вот…

«То есть, нас пошинкует? – мрачно и, в общем-то риторически поинтересовался у напарника Тимон. – Прямо изнутри. Стоит напрячься – и звездец!..»

– Не ссы, – будто услышал его мысли пират. – Все уже отработано. Ну, почти. Вояки уже на людях испытывали. Втихаря пока.

– На людях?.. – не выдержал Тим. – А я кто? И почему у меня еще голова болит?! Ее вы тоже чем-то укрепили?

– А в голову тебе вшили кнут! – опять очень весело захохотал «ржавый». – Слыхал про кнут и пряник? Так мы пряников не даем, сладкое портит фигуру. А вот если делать то, что тебе скажут, не захочешь, кнут у тебя в башне и щелкнет. Больно-оо! Больше не захочется.

«Шакс! – мысленно завопил Тимур. – Ментальные волны! Да мы в рабство попали! Я слышал про такое изуверство, оно везде запрещено! Там можно такую боль сделать, что выполнишь все – сам себя на кусочки порвешь и счавкаешь!.. Шакс-шакс-шакс!.. Тимон! Мы закрутились! Надо бежать! Как только – так сразу!..»

– А! Чуть не забыл! – широко улыбнулся пират. Неужели и правда подслушивал мысли? – Еще одну фишечку тебе вставили. Бонус! Только я не помню куда. То ли тоже в башку, то ли в сердце, а может, и в самое изысканное местечко… – И он в очередной раз захохотал, на сей раз наиболее радостно.

– Что еще за фишечку? – холодея от дурного предчувствия, спросил Тим.

– А бомбочку. Ма-ааленькую, ты не бойся. Чтобы никого не обрызгать. Если вдруг тебе опять погулять без спросу захочется, то эта прогулка станет последней. Зато фееричной.

Пират в очередной раз хохотнул и ушел. Тим же остался лежать в полной прострации. То, что он только что услышал, окончательно сразило его, растоптало, морально уничтожило. Надежды не осталось. Хоть и говорят, что она умирает последней, но сейчас она сделала это раньше Тима. Хотя как посмотреть… Ведь он уже умирал. Дважды. Вот и надежда, наверное, спохватилась. Тим подумал, что лучше бы ему было замерзнуть насовсем. Впрочем, даже думать ему сейчас не хотелось. Не хотелось вообще ничего, кроме одного – закрыть глаза и не открывать их больше никогда.

Сознание упавшего духом парня вновь распалось надвое. И тут же подхватился Тимон:

«Нам что, точняк теперь звездец? Не сдернуть уже?.. Может, рыжун этот гнал про бомбу?»

«Чего он куда гнал? – раздраженно процедил Тимур. – Ты хочешь проверить, засунули они взрывалку и куда